Пушкинский фестиваль: Предчувствие катастрофы. Наши дни

В 2015 году на XXII Пушкинском фестивале псковский зритель имел счастье познакомиться с творчеством режиссера Петра Шерешевского. Не все, правда, расценили это как действительно счастье, но после показа «Маленьких трагедий», которые режиссер поставил в Государственном русском драматическом театре Удмуртии, в Пскове немедленно сложился круг почитателей Шерешевского. Им особенно было приятно узнать, что увиденные «Маленькие трагедии» номинированы на «Золотую маску».

Причем номинаций три:  лучшая режиссура, лучшая работа художника (Елена Сорочайкина) и лучшая мужская роль (Юрий Малашин - за роль Сальери). Стоит ли говорить, что после появления в афише уже XXIII Пушкинского фестиваля спектакля Тюменского драматического театра «Дни Турбиных» в постановке Шерешевского псковские театралы жили ожиданием новой встречи, и билеты были раскуплены задолго до показа. Оправдались ли вчера эти ожидания? В номинации «режиссура» - безусловно.

А вы понимаете, что, когда речь заходит о «номинациях» в рамках отдельно взятого спектакля, - это уже опасно. Это уже говорит об отсутствии целостного восприятия. В спектакле великолепная сценография (Анвар Гумаров) и очень хорошие костюмы (Елена Громова). Собственно, если где и была явлена целостность, то как раз в союзе режиссуры и сценографии. Хотя ожидаемых священных абажуров или кремовых штор (они присутствуют незримо) на сцене зритель не увидит. Всё внимание сразу приковывает роскошная люстра - огромная, что тот череп из «Маленьких трагедий» Петербургского ТЮЗа имени Брянцева, сияющая, имперская. Она и вызывает ассоциации с короной Российской Империи. И возьмет на себя наибольшую образную нагрузку: вздрагивая от пока далеких артиллерийских залпов, превращаясь в стол в резиденции Гетмана всея Украины (народный артист России Владимир Орел), являя свою унизительную щербатость уже после бегства Гетмана - после катастрофы, в которую еще не верят юнкера и офицеры дивизиона Алексея Турбина (Александр Тихонов). А в последней сцене ее как саваном затягивают белой кисеей, и она прекрасно и страшно вновь поднимается над сценой, на которой сидят за столом оставшиеся в живых Турбины и прочая «Белая гвардия».

С цитаты из этого булгаковского романа, на основе которого мастер и написал «Дни Турбиных», начинается спектакль: «Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская - вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс». Но проговаривают это три макбетовские ведьмы (Марина Карцева, Елена Махнева и Эвилина Ризепова), которые, впрочем, примутся тут же и за свое дело: «Взвейся ввысь, язык огня! Закипай, варись, стряпня!» А спрашивать: «Кто вы, ответьте, если речь дана вам», - будет Алексей Турбин, который тотчас окажется на месте дезертира с обмороженными ногами. И допрашивать его в спектакле Шерешевского будут не Кирпатый, Галаньба и Болботун из «Дней Турбиных», а ведьмы.

И неизвестно, когда зал больше замер: когда они, скинув свои меховые лохмотья, явили взору шокированного зрителя свои разнокалиберные голые груди (не натуральные, конечно, просто накладки, выполненные с большим мастерством, - они, кстати, здорово отвлекают, и многим это показалось вычурным, лишним, чересчур брутальным, плохо вписанным в ткань спектакля). Или когда со сцены полилась украинская речь. «У то время, як всякий честный казак вийшов на защиту Украиньской республики вид белогвардейцив та жидив-коммунистив, у то время, як всякий хлибороб встал в ряды украиньской армии, ты ховаешься в кусты? А ты знаешь, що роблють з нашими хлиборобами гетманьские офицеры, а там комиссары? Живых у землю зарывают!» - и тут же холодок под сердцем. Это сколько же сейчас мы увидим параллелей с современностью, сколько подтекстов? И каких?

В антракте можно было убедиться, что жизнь в очередной раз подражает искусству: премьера спектакля состоялась в мае 2013 года. Еще до событий... И в предпремьерном интервью Петр Шерешевский скажет: «Пьеса эта - живая в любое время. Хотя, есть в ней проблема обостренной ситуации гражданской войны, которая от нас эмоционально все-таки далека. При этом автор много говорит и о сегодняшних проблемах». О, знал бы он, как близка окажется нам эта ситуация (и не только эмоционально) буквально год спустя. Как война, и не только гражданская, станет «сегодняшней проблемой». Как будут вздрагивать зрители от этих мучительно актуальных (для каждого по-разному) слов старшего Турбина, написанных чуть меньше ста лет назад: «Если бы ваш гетман, вместо того чтобы ломать эту чертову комедию с украинизацией, начал бы формирование офицерских корпусов, ведь Петлюры бы духу не пахло в Малороссии. Но этого мало: мы бы большевиков в Москве прихлопнули, как мух. И самый момент! Там, говорят, кошек жрут». И - дальше, про кофейную армию... Впрочем, это уже спектакль, рождающийся в каждой отдельной голове. Вернемся к Шерешевскому, который, на наш взгляд, оказался прав, введя в действие ведьм из «Макбета». Нечистая, страшная сила накидывает на себя немецкие мундиры и как-то по-гоголевски умыкает Гетмана в «эвакуацию». Нечистая сила ставит на стульчик ясную Елену (Евгения Казакова - очень точный типаж), которая после известия о смерти Алексея проваливается во вроде бы счастливое забытье. Рождественская елка, маленькая Еленка, скачущая вокруг брата: «А это подарки? А это игрушки? Я зайчик?» Зайчик, зайчик на стульчике дрожащим голосом отвечает на вопросы таких добрых взрослых: «Миленькие, я ж ничего. Что вы!.. Я ремесленник...»  И после последних слов ограбленного ремесленника: «Что ж это такое делается? А впрочем, берите! Это значит - на снабжение армии?.. Только уж позвольте и мне парочку за компанию» она превращается в такой маленький, такой жалкий комочек. Мертвый брат уносит ее даже не на руках - на ручках.

Нет, ведьмы нужны, хотя есть мнение, что задумка с чертовщиной не удалось. В них смысла не меньше, чем в венских стульях, которые то выстроены на сцене в безупречном армейском порядке, то сметены в баррикаду, то опять выстроены, но уже не к зрителю, а от него. Стулья в спектакле играют — точно не хуже артистов. До самого конца, когда жизнь берет свое. А свое оно берет на самом пороге настоящей катастрофы, которая шла, шла под дрожание люстры и пришла: кому прологом, кому - эпилогом...

Вот на такой трагической и всё же светлой ноте завершился Пушкинский театральный фестиваль в Пскове.

И после аплодисментов, которые, как у нас на фестивале положено, переросли в овации, жизнь тоже взяла свое. На сцену, чтобы вручить диплом участника фестиваля вышел руководитель театрально-концертной дирекции Псковской области Дмитрий Месхиев, а чтобы получить - директор Тюменского театра Сергей Осинцев. В афишке, кроме него, не значился ни главный режиссер театра, ни художественный руководитель - только заместитель директора по творческой части Кристина Тихонова (на сайте она худрук). И вдруг вспомнилось: так это же с них всё началось, с Тюмени! В 2014 году 3 февраля, в первый день Пушкинского театрального фестиваля, переформатированного Василием Сениным, в Пскове проходило заседание Совета по культуре и искусству при президенте  РФ. И на этом заседании к Владимиру Путину обратился Евгений Миронов, который крайне негативно отозвался об объединении. И президент тогда сказал, что, мол, это наверняка чисто хозяйственное объединение, чтобы минимизировать расходы. И надо посмотреть, как это работает. И если не работает, тогда не надо это распространять. В итоге появилось Тюменское концертно-театральное объединение, в которой вошли филармония, театра кукол, два драматических театра и ДК «Нефтяник». Генеральным директором объединения сейчас является Сергей Радченко, бывший директор Тобольского театра, который также принимал участие в том псковском заседании Совета по культуре при президенте РФ. Это его президент просил: «Вы скажите, есть проблемы в связи с этим чисто хозяйственным и финансовым объединением? Творческому процессу нанесен какой-то ущерб или нет? Я просто тоже хочу понять». Сергей Радченко тогда больше плюсов увидел. А через год уже и в Пскове появилась театрально-концертная дирекция... Кстати, в Тюмени билеты на «Дни Турбиных» сейчас стоят от 150 до 500 рублей. И это большой зал.  Так, просто к слову пришлось.

Сегодня же вечером Тюменский драматический театра дает в Пскове «Мольера» (опять-таки Михаил Булгаков!). И в главной роли - Сергей Осинцев. Да-да, этот театр возглавляет действующий артист, который работает в труппе с 1995 года. В провинции таких примеров, прямо скажем, мало.

Елена Ширяева