«Я выжил. Я вырвался. Я лечу домой!»

Дневник читателя 09.09.2014

…Люська, Катька и я сидели на горбатом арбатском холмике, лениво покидывая камешки в ближнюю ямку.

- Раз подрабинек…

- Два подрабинек…  (Из детских далёких лет)

XXI век подарил большому российскому народу книгу о путях-перепутьях советского диссидентского движения. Не удивлюсь, что кто-то плюнет и направо и  налево и высоко в воздух и под ноги. Но на сегодняшний день это не лишь «слова, слова, слова».

В издательстве АСТ вышла книга Александра Подрабинека «Диссиденты». Уже несколько лет существует замечательный проект, придуманный и воплощенный Ириной Прохоровой, «Литература non-fiction». Мемуары, история, судьбы рассказываются людьми разными, талантливыми, заинтересованным своим делом. Этот проект – ценнейший фонд памяти, он сохраняет культурно-историческое наследие страны.

История отечественного диссидентства формируется из рассказов живых свидетелей, участников  событий. Советских людей диссидентами долгое время пугали; радостный призыв «будь готов - всегда готов!» призывал крепче сжимать кулаки, и помнить клятву молодогвардейцев; потом началась перестроечная голодуха, страна увидела этих диссидентов; кто не знал, тот ахнул, - умные, обаятельные, остроумные люди.

В  западных и восточных кругах часто спорят о прямом  назначении этого слова. Суть его заключалась в простом понятии – пропаганда иного мышления без применения насильственных средств. Это путь гуманно- цивилизованного государства, когда ЧЕЛОВЕК  должен быть услышан. «...Диссидентское движение менее всего походило на революционное. В шпионские игры диссиденты не играли. Дорожили открытостью протеста и законностью своих требований. Такова была общая позиция». (А.Подрабинек)

Эту книгу нет смысла пересказывать, оценивать. Во всяком случае, мне точно. Но очень хочу, чтобы ее прочитали… Мой сын, так далёкий от наших переживаний и ценностей, увидев портрет Подрабинека на обложке, спросил:

- Много сидел?!

Особенность «Диссидентов» в их интонации. Через подкорковую память всплывают люди, образы, слова, стихи, слёзы, случайные капли дождя. Резкие звуковые ассоциации проворачивают память, выхватывая любимый хриплый  голос:

- Гул затих. Я вышел…

Тем и замечательны были «Голос Америки», «Радио Свобода», что на этой волне можно было услышать так много литературных передач, - стихи, песни, проза, рассказы живых легенд (Надежда Мандельштам, Нина Берберова). И вдруг однажды («А когда откричал Эскамилиё…») сначало зашипело: -ж-ж-ж-ж конференция Григоренко жз-жз-жз Подрабинек жж-жж…

Тогда я первый раз вспомнила весёлое слово «подрабинек», и как всё начиналось…

Я была совсем ребенком, когда от родителей услышала смешное незнакомое слово «подрабинек». Завтра надо было идти на демонстрацию, по карманам распихала красивые камушки,- как только начнём подрабинять, раздам всем подружкам.

Демонстрация – дело скучное, стоять-ждать-кричать.

Люська, Катька и я нашли свободное место на асфальте, нарисовали любимые классики, скучно не стало. Люська только  захохотала:

- У тебя камней сто-о-олько, как у Васьки пустых бутылей!

Васька – добрый местный малый лет под 40. Бывало, бежит мимо нас, пятками хлопая по заднему месту, рот до ушей, торчат один-два зуба. По  трезвости личность тихая (однажды только ни с того ни с сего крикнул: «Долой хунту!»), бегает мимо то с лопатой, то с буханкой хлеба. А в удачные для Васьки дни бежит, обвешанный пустыми чекушками: две на руках гремят, третья зацеплена за шею, - больно, кадык давит. Он  возвращается не спеша, в сетке торчат чекушечка, «Жигулёвское», четвертинка черного, бычки в томате, торчит  толстая морда плотвы. Периодически из осипшего горла вылетает:  «По диким степям Забайкалья…»

Демонстрация шумела-гудела, но даже мужики еще не жались по кустам.

Я скомандовала: «Будем подрабинеками! Так быстрее станем победителями!»

Думаю, кричали мы не особо долго... В отделении сидел какой-то долговязый пацан, выстукивая  «Веселого барабанщика». На столе валялись небольшие листы с фотографией «Подрабинек». От этого слова я оживилась, а товарищ в форме приободрился.

Мне задавались вопросы, от которых я чувствовала только ледяной страх.

- Как вы узнали Подрабинека?

- В кла-а-ассиках поскакали…

Любка с Катькой были постарше да поумнее меня, они кричали, топая ногами:

- Маму, маму, сюда.

По домам нас забирали уже затемно. Длинный толстый сержант  Подливный медленно читал по бумаге:

- Как ты могла, простая чувашская русская советская девочка стать жертвой антисемита, наняться в наймиты проходимцев-империалистов…

Главный по званию прерывал младшего и уточнял: простая чувашская советская девочка.

Украинка Катя долго смеялась от всех вопросов товарищей, а потом ответила коротко, как отрезала:

- Хохлушка я, и мне хорошо.

Итог подводил сержант Подливный. Недолго думая, он промямлил:

- Ведь вы мордва? Страна огромна. Как же можно на груди держать еврея?..

Чувашка Люся благополучно уехала в родную Чувашию, занималась растениеводством; частые симпозиумы, а потом пришлось переехать в Южную Америку, уж очень там редкостная флора.

А я потом  часто повторяла запретное слово «подрабинек» из сладкого раннего детства. Надолго привязалось это слово, хотя и не находилось удобной рифмы. Потому что с ним вошла свобода в мою жизнь.

Слово, похожее на бабушкино пение-мурлыкание:

Не потому, что от него светло,

А потому, что с ним не надо света…

Я знала, что какое-то время бабушка носила листовки, пряча в белье, а вставные челюсти убирала в красивую французскую коробочку из-под  montpensier (боялась, выбьют на допросах, - уж очень удобные были эти немецкие протезы). Коробочка мне нравилась, я считала ее своим приданым.

После истории с «подрабинеком», мы уехали в далёкий русский город.

К этому времени я подросла, знала-читала то, что не надо было знать и читать, живя в такой стране. Я точно знаю, что национальность начинается не с цвета глаз и кожи, языкового наречия. Она приходит с твоим рождением, осознанием себя.

Мне кажется, прошла такая большая жизнь, ушли родные и любимые.

Как хочется опускаться в звук падающих камешков «по-дра-би-не-к», всматриваться в его глаза, а спиной вдруг почувствовать звук падающего тела. Это упал Сильный Умный Добрый Лев. Лев в созвездии Пскова. Мудрый Лев из вечной сказки христианина Клайв Стейплз Льюиса. И еще я поняла, как стыдно бояться, когда улыбается Большой Лев.

Приходит время антиутопии.

…Яд закончился. Что делать?!

Прошли эпохи: - Пуль нет… Каковы планы?

Прошли десятки лет… - Но есть ломы и табуреты.

Из неоконченного романа-антиутопии, найденного на старом чердаке.

Нина Яковлева