Лев Шлосберг об избранном пути, одиночестве и д’Артаньянах в областном Собрании

3 октября депутат Псковского областного Собрания, лидер фракции «Яблоко» Лев Шлосберг вновь стал гостем радиостанции «Эхо Москвы в Пскове» (102.6 FM) и принял участие в программе «Особое мнение». Предлагаем вашему вниманию стенограмму беседы. Вели прямой эфир Максим Костиков и Сергей Ермолаев.

Сергей Ермолаев: Добрый день. На «Эхо Москвы в Пскове» программа «Особое мнение». Сегодня с нами в эфире Максим Костиков…

Максим Костиков: Добрый день!

Сергей Ермолаев: … и Сергей Ермолаев. Здравствуйте!

Максим Костиков: Сегодня в нашей студии человек, получивший в последнее время не только областную и федеральную, но и международную известность. К сожалению, повод для этой известности был, скорее, печальный. У нас сегодня в гостях политик, о котором писали практически все федеральные и многие мировые СМИ, за него вступилось ОБСЕ, Савик Шустер и много еще кто. А против его позиции выступают почти в полном составе его коллеги по областному Собранию депутатов, руководство нашего региона, ведущие политические партии России. В студии с нами депутат Псковского областного Собрания, лидер Псковского регионального отделения демократической партии «Яблоко» Лев Шлосберг…

Лев Шлосберг: Добрый день!

Максим Костиков: … автор громких разоблачений, журналистских расследований и жертва недавнего нападения.

Сергей Ермолаев: Я напомню, что Лев Маркович на протяжении последних месяцев активно выступал, в том числе и в нашем эфире, против внешнеполитического курса России на Украине и напряжения отношений с международным сообществом по этому вопросу, а также против участия российских военных формирований на территории соседнего государства и присоединения Крыма. Лев Шлосберг и его коллеги в выпускаемой им газете опубликовали ряд материалов, в которых утверждалось, что в гражданской войне на территории соседнего государства гибнут кадровые военнослужащие Псковской дивизии ВДВ. На эту тему он также выступал в нашем эфире месяц назад, и в тот же день на него было совершено нападение. Собственного говоря, тоже хочу поблагодарить Льва Марковича, что он нашел время прийти в нашу студию и поговорить сегодня о всех тех событиях, которые прошли и месяц назад, и о недавних событиях, связанных со всей этой историей.

Максим Костиков: Лев Маркович, у меня первый вопрос к вам следующий: вам не страшно?

Лев Шлосберг: Хороший вопрос. Мне страшно за моих близких.

Максим Костиков: Ну вот вы уже получили по голове в прямом смысле этого слова, да? И в ближайшей перспективе маячит попытка отобрать у вас депутатский мандат. Вы осознаете последствия того пути, который вы избрали?

Лев Шлосберг: Да, полностью.

Максим Костиков: И если бы можно было бы сейчас вернуться на «машине времени» назад, вы выбрали бы те же самые действия?

Лев Шлосберг: Я бы все сделал точно так же, как уже было сделано.

Максим Костиков: Но при этом вы осознаете, что вы зашли за флажки, как говорится, перешли определенную грань допустимого - того, что позволительно в современной российской политике?

Лев Шлосберг: Это не так. Это Российское государство зашло за красные флажки и перешло грань допустимого. Фактически Российское государство ведет войну против собственного народа. Поэтому я выступаю не против России, а за Россию, не против российского народа, а за российский народ. Вот так все выглядит. На самом деле все совершенно иначе, чем рисуют Российское государство и российские государственные СМИ. В этом смысле я себя чувствую абсолютно спокойно и абсолютно уверенно. Я понимаю, что я делаю, я понимаю, для чего я это делаю, и абсолютно уверен в своих силах, абсолютно.

Максим Костиков: Вы уверены в своих силах? В чем основной мотив ваших действий? Ведь вы же занимаетесь реальной политикой…

Лев Шлосберг: Это моя работа.

Максим Костиков: … и как реальный политик вы должны осознавать то общественное мнение, которое существует сегодня в этой стране, ту конъюнктуру политическую, которая сложилась, ту позицию, которую занимает власть, и все из этого вытекающее…

Сергей Ермолаев: И понимать эффект от ваших действий…

Лев Шлосберг: Эффект от моих действий замечательный, потому что становится лучше, чем было. Вот что касается «отдавать отчет общественному мнению и отдавать отчет тому, что говорит и делает власть»: политик должен делать не то, что выгодно, а то, что он должен делать. Работа депутата – это моя работа. Мне неважно, сколько людей – 98% или 146% – занимает ту позицию, которую я считаю неправильной. Моим долгом, моей обязанностью, моей работой является объяснить этим людям, что они заблуждаются, что их вводит в заблуждение Российское государство – бесстыжее, наглое, подлое и абсолютно насквозь воровское, и объяснить людям, что это государство их губит – губит в самом буквальном смысле этого слова. Я делаю эту работу. За эту работу мне платит народ. Не исполнительная власть, как кто-то когда-то отметил в одной из заметок, по-моему, на «Псковской Ленте Новостей», – народ платит мне зарплату. Вот за эту зарплату я работаю, и не только за зарплату.

Максим Костиков: Ну а конечная цель? Вы верите, что Россия «вспрянет ото сна, и на обломках самовластья напишут ваши имена»?

Лев Шлосберг: Чьи имена напишут на обломках самовластья, решится немного позже, но обломки самовластья, несомненно, будут, потому что страна идет, к сожалению, к очень печальному политическому финалу и к очень трудному этапу в нашей общей политической истории. Этот этап может быть более драматичным, чем те события, которые сейчас развиваются на наших глазах.

Максим Костиков: Но вы же понимаете, что он может быть, там… через десять, двадцать, тридцать, пятьдесят…

Лев Шлосберг: Может быть, через 130, да. И что? И что из этого?

Максим Костиков: Но он будет?

Лев Шлосберг: Он будет, да.

Максим Костиков: А пока вы будете…

Лев Шлосберг: …делать свою работу.

Максим Костиков: …«глаголом жечь сердца людей».

Лев Шлосберг: Я не считаю себя в этой ситуации поэтом, я считаю себя политиком и гражданином, я делаю свою работу.

Сергей Ермолаев: Но есть нелегкое противоречие. Связано оно с тем, что, все-таки, мы живем в существующей системе, понятно, что вы систему эту отвергаете и считаете ее, как вы уже заявили, так сказать…

Максим Костиков: Антинародной.

Лев Шлосберг: А вы не согласны?

Максим Костиков: Здесь мы задаем вопросы.

Лев Шлосберг: Ага, хорошо.

Сергей Ермолаев: …86% населения высказались, что они в общем-то поддерживают эту власть и…

Лев Шлосберг: Где они высказались, эти 86%, можно уточнить?

Сергей Ермолаев: Социологические опросы были проведены...

Максим Костиков: … в том числе и независимыми социологическими группами, которые вы уважаете: тот же «Левада-Центр»…

Лев Шлосберг: Нет никаких 86%, никаких. Это намного меньше.

Сергей Ермолаев: По крайней мере, в официальных источниках – я, к сожалению, не сталкивался с критикой этих цифр – по крайней мере, все обсуждают…

Лев Шлосберг: Сергей, не пейте, не пейте воду из официальных источников.

Сергей Ермолаев: Но, к сожалению, у нас даже «Псковская губерния» – тоже официальный источник.

Лев Шлосберг: Как официальный источник общественного мнения.

Сергей Ермолаев: Как официально зарегистрированное средство массовой информации, естественно. Так вот, возвращаясь к моему вопросу, система в общем-то эти флажки установила, система, которую поддерживает… ну хорошо, не 86%, но по факту большинство. Хоть об этом спорить вы не будете? Так вот эта система установила эти флажки, и вы продолжаете в рамках этой системы работать, являясь депутатом Псковского областного Собрания, членом регионального парламента…

Лев Шлосберг: Да.

Сергей Ермолаев: …вы фактически работаете в этой системе, принимая на себя…

Лев Шлосберг: Сергей, все так – и не так. Вот можно я сразу отвечу…

Максим Костиков: Лев Маркович, я тоже хотел бы пояснить, чтобы наша позиция была понятна.

Лев Шлосберг: Да, пожалуйста.

Максим Костиков: У меня, могу сказать, последние месяцы тоже недоумение. Вот с одной стороны, вы – публичный трибун, да? Публичный политик, который борется с антинародным режимом – вот я беру вашу терминологию в данный момент. В то же самое время вы – штатный депутат и работаете в той системе, которая сложилась. Я понимаю, что вы не принимаете эту систему, но здесь есть явное противоречие.

Лев Шлосберг: Никакого противоречия, вообще никакого. Можно, я отвечу?

Максим Костиков: Да.

Лев Шлосберг: Максим и Сергей, я работаю депутатом Псковского областного Собрания депутатов на должности заместителя председателя комитета по законодательству, экономической политике и местному самоуправлению. Я работаю как человек, который в силу закона обязан был получить рабочее место в областном Собрании депутатов на основании федерального закона, я это место получил – и именно в этой должности я работаю. Кроме того, у всех депутатов, кроме законодательной функции (она у нас коллегиальная, общая, один депутат отдельно – только субъект законодательной инициативы, а парламент в целом – это законодательный орган), у нас есть важная функция – представительская. Важнейшая функция депутата любого парламента – федерального, регионального, муниципального – это представительская функция. Вот я представляю…

Максим Костиков: Лев Маркович, я… извините, я вас перебью: я все это понимаю…

Лев Шлосберг: Можно я все-таки договорю до конца, потому что это принципиальный момент. Я выполняю свою представительскую работу: я представляю интересы тех людей, которые за меня голосовали, и тех людей, кто, может быть, за нас, за нашу команду не голосовал, но после всего произошедшего сейчас понимает, что больше голосовать было не за кого. Моя главная задача в работе заключается в том, чтобы не разочаровать этих людей, не подвести их и не предать. Вот моя работа. Как законодатель, как депутат я не пропустил ни одной сессии областного Собрания депутатов, я участвую в заседаниях комитетов, кроме ситуаций, когда я в отпуске или в командировке, я вношу законодательные инициативы.

Если посмотреть по числу законодательных инициатив, включая бюджет Псковской области, то из 44 депутатов областного Собрания по количеству этих инициатив я первый. Поэтому нет никаких противоречий в том, что я получаю народные деньги и работаю для народа.

Максим Костиков: Да я не про деньги, Лев Маркович, совершенно… Где вы получаете зарплату – это вообще… к делу не имеет никакого отношения.

Лев Шлосберг: Нет, это имеет отношение: платит народ, это народный бюджет.

Максим Костиков: Я согласен с этим. Я просто про другое: я про то, что вы все время апеллируете к букве и духу закона, да?

Лев Шлосберг: Абсолютно верно.

Максим Костиков: Но при этом Вы же сами говорите, что у нас неправовое государство, у нас действуют другие механизмы, наша политика выстроена не по демократическим принципам, да? То же самое…

Лев Шлосберг: Это их политика. А у меня другая политика.

Максим Костиков: А, ну хорошо.

Лев Шлосберг: Это их политика, а за меня голосовали другие граждане – за мою политику. Вот я этой политикой занимаюсь.

Максим Костиков: Вы живете в параллельном пространстве, я понял.

Лев Шлосберг: Я живу в главном пространстве – там, где живет человек. Это главное пространство.

Максим Костиков: Хорошо.

Сергей Ермолаев: Давайте тогда перейдем к событиям вчерашнего дня: они очень тесно связаны с той самой пятиминуткой, которую мы сейчас только что выдали в эфир. Вас вчера на сессии Псковского областного Собрания пытались не просто публично отшлепать, как это было раньше, да, информационно, а замаячила реальная угроза лишения депутатского мандата, по большому счету, то есть того самого мандата, который позволяет вам сейчас…

Максим Костиков:… выполнять ваши представительские функции.

Сергей Ермолаев: По большому счету, вас пытаются лишить того самого инструмента, при помощи которого вы и заявляете политику в публичном свете.

Лев Шлосберг: Да, пытаются.

Сергей Ермолаев: Я напомню для наших радиослушателей, что на сессии лидер фракции «Единая Россия» Валентин Каленский объявил о том, что они, единороссы и примкнувшие к ним представители депутатского корпуса, направили в прокуратуру обращение с целью выяснить, а правда ли, что вы, Лев Маркович, занимаетесь деятельностью, несовместимой со статусом депутата регионального парламента. Ранее аналогичное обращение направил лидер регионального отделения ЛДПР Сергей Макарченко.

Максим Костиков: Кстати, зачем это надо господину Макарченко?

Лев Шлосберг: Это вы у меня спрашиваете, Максим?

Максим Костиков: Ну вы раньше вроде бы с ним там блокировались, у вас были даже совместные действия, голосования и так далее.

Лев Шлосберг: У депутатов в любом парламенте случаются совместные действия и голосования. Это ни о чем другом не говорит. Вот были вопросы, по которым голосовали вместе. Этот вопрос, судя по всему, совершенно другой. Вообще я очень благодарен этому лету и этому году при всех его тяжелых обстоятельствах: я увидел реальное лицо депутатов Псковского областного Собрания – не только вчера, но и раньше. Нужно быть всегда благодарным тем событиям, которые показывают реальные лица реальных людей: это очень хорошо.

Максим Костиков: То есть вы осознали, что вы один.

Лев Шлосберг: Да. Это совершенно спокойное понимание. Оно было у меня изначально, потом в какой-то момент мне показалось, что нас немножко больше. Вот теперь я понимаю, что все вернулось к началу. Я хочу ответить на вопрос Сергея, потому что он важный. По обстоятельствам, связанным с мандатом… Собственно говоря, вопрос ясен. Я не видел доноса «Единой России», я видел только донос господина Макарченко – спасибо «Псковской Ленте Новостей», она публикует такие замечательные документы.   

Максим Костиков: Мы все публикуем.

Лев Шлосберг: Я очень рад. Я общаюсь с прокуратурой Псковской области, у меня было уже две встречи, и сегодня будет третья, возможно, будут дальше встречи. Совершенно спокойно, цивилизованно, с законами в руках я объясняю, что ни одного нарушения – ни федерального, ни областного законодательства – я не совершил. Все, что я делаю, все виды деятельности, которыми я занимаюсь одновременно с деятельностью депутата, работающего на постоянной профессиональной основе, – ни один из этих видов деятельности не нарушает ни один пункт ни федерального, ни областного законодательства. Я не думаю, что это тема для детального разговора сейчас на «Эхе Москвы». Но я могу об этом поговорить минут сорок…

Максим Костиков: Так поговорим попозже.

Лев Шлосберг: …до окончания эфира, да. Я совершенного готов объяснить, какие главные пункты моей позиции, но могу сказать: я не видел доноса «Единой России», очевидно, он поступит в прокуратуру, наверно, уже поступил, но мне как лицу заинтересованному этот замечательный документ еще не показали. Я думаю, что все эти документы замечательны, и документ, написанный для группы граждан, обратившихся к господину Макарченко, и документ, который вчера озвучил господин Каленский, – все эти документы войдут в историю. С этими документами люди в историю вляпываются – и дай бог им счастья.

Сергей Ермолаев: Ну, Лев Маркович, при желании всегда можно доказать, как выяснилось, что отдельно взятый человек украл весь гдовский лес – это понятно.

Лев Шлосберг: А что, уже доказали?

Сергей Ермолаев: Ну, по крайней мере, кировский лес уже украли, как вы знаете. Так вот речь идет, собственно, не о содержании этих самых, как вы говорите, доносов…

Лев Шлосберг: Нет, идет речь о содержании.

Сергей Ермолаев: А речь шла, собственно говоря, о целях всей этой вот кампании, да? В конечном счете речь идет (по крайней мере по оценкам экспертов «Псковской Ленты Новостей», в частности, нашего автора Дениса Камалягина, который вчера написал репортаж) о том, что в принципе эта кампания направлена на попытку лишения вас депутатского мандата – того самого оружия, того самого – на трибуне...

Лев Шлосберг: Да, это оружие оказалось более опасным, чем предполагали мои политические оппоненты.

Максим Костиков: Но вот вы понимаете, что тем самым вас могут лишить этого самого оружия, да? Ведь это…

Лев Шлосберг: Пусть сначала лишат. Есть замечательная универсальная формула с древнего времени…

Максим Костиков: Подождите, вам Сергей уже сказал, что в сегодняшней России можно, если есть большое желание, отобрать самую крупную нефтяную компанию в мире…

Лев Шлосберг: Можно. Даже две или три.

Максим Костиков: Да, можно, так сказать, из главного оппозиционера сделать уголовника и все, что угодно.

Лев Шлосберг: Ну и что?

Максим Костиков: Вы что, сомневаетесь, что эти обвинения найдутся и из вас сделают Гавунаса номер два? Не Навального – Гавунаса номер два.

Лев Шлосберг: Нет, Максим, вы здесь неправы. Во-первых, на те вопросы, которые вы задаете, есть два исторических ответа. Исторических в том смысле, что они сформированы еще во времена античности. Первый ответ звучит: «Приди и возьми». А второй ответ звучит: «Делай, что должно, и будь что будет». Соответственно, кого они из меня сделают, зависит не от них, а от меня. Я определяю то, что из меня можно сделать и что сделать нельзя. Я заявляю свою позицию, я выступаю на сессиях (и не только на сессиях) – и люди меня слышат. Вот та картина мира, которую я вижу перед собой, – она очень сильно отличается от картинки…

Максим Костиков: Так вас лишат возможности эту картину излагать на сессиях – я вам про это пытаюсь вдолбить.

Лев Шлосберг: Во-первых, приди и возьми сначала. А во-вторых, делай, что должно, и будь что будет.

Максим Костиков: Окей.

Вопрос радиослушателя: Звоню с тем, чтобы не вопрос задать, а выразить Льву Марковичу свою поддержку и одобрение. Я и моя семья полностью разделяем его взгляды, которые он озвучивает, восхищаемся его твердостью, мужеством и желаем ему всего доброго. Спасибо.

Максим Костиков: Спасибо.

Сергей Ермолаев: Я предлагаю вернуться к теме с Сергеем Макарченко и несколько ее расширить. В своих заявлениях, Лев Маркович, вы говорите, что сейчас Россия осталась одна, что она изолирована, что ее политика привела к тому…

Лев Шлосберг: Сергей, вот честное слово, я прошу меня простить: вот именно такого заявления я не делал никогда…

Сергей Ермолаев: Ну хорошо, в любом случае…

Лев Шлосберг: Вот вы хотите меня процитировать – пожалуйста: кавычки, цитаты, кавычки, давайте так.

Максим Костиков: Но разве вы не согласны с этим утверждением?

Лев Шлосберг: Я думаю, что это не совсем так, есть некоторые страны, заинтересованные в тех же действиях, которые сейчас совершает Россия, в аналогичных действиях, и они хотели бы…

Максим Костиков: Мы говорим про цивилизованное мировое сообщество, мы не про ось зла сейчас.

Сергей Ермолаев: По крайне мере по отношению к Западу и США мы оказались в изоляции по большому счету. Получается, что вы сейчас оказались в такой же ситуации: ваша позиция, ваши взгляды привели к тому, что вы оказались один, без союзников.

Лев Шлосберг: Это не так, Сергей...

Сергей Ермолаев: Мы говорим о Псковском областном Собрании депутатов.

Максим Костиков: Мы говорим о политических союзниках. Не надо нам рассказывать… ну, мы верим, что у вас есть сторонники - вот нам только что они звонили. Мы говорим про парламент... У нас программа о реальной политике.

Лев Шлосберг: Хорошо, отвечаю на поставленный вопрос: в Псковском областном Собрании депутатов я оказался один – ну и что?

Максим Костиков: Вас это не пугает?

Лев Шлосберг: Нет.

Максим Костиков: Вы считаете это нормальным.

Лев Шлосберг: Это ненормально, но это ситуация сегодняшнего дня, это и есть реальная политика. Это и есть реальная политика – то, что я сейчас один против них.

Максим Костиков: Хорошо. Не кажется ли вам, Лев Маркович, что ваши заявления, в том числе, что вы - единственный реальный оппозиционер и… ну вы постоянно…

Лев Шлосберг: Кстати, об этом в действительности я в таком виде не говорил, но сейчас, в данной ситуации, в контексте этого разговора это будет правильно.

Максим Костиков: Ну вы подчеркиваете, что вы единственный, кто против голосовал, вы вчера, так сказать, обличали депутатов за то, что они сделали моральное преступление…

Лев Шлосберг: Напоминал. Не обличал – напоминал.

Максим Костиков: Я говорю о том, как это воспринимается вашими коллегами. Я вот со многими из них разговаривал, и у меня создалось впечатление, что многих из них отталкивает вот эта ваша бескомпромиссность, и некоторые из них отчасти разделяют ваши взгляды по разным причинам, но не могут их озвучить и не могут их поддержать, да? При этом ваша такая позиция – она людей во многом отталкивает, да, как там заявил один депутат, «вот задолбал Шлосберг битьем пяткой в грудь (извините меня, я просто цитирую, да), вот что он д’Артаньян, а все остальные…»

Лев Шлосберг: Я искренне предлагаю всем депутатам Псковского областного Собрания депутатов стать д’Артаньянами, только не вижу ни одного.

Максим Костиков: Ну и в «Единой России», и в оппозиционных фракциях…

Лев Шлосберг: Пусть плачут в уголках. Пусть плачут, пусть им будет стыдно, пусть они будут думать, как они вчера трусливо сидели, молчали, слышали весь этот бред, который раздавался с трибуны областного Собрания – и никто не сказал ни одного слова. Пусть идут пьют водку с горя.

Сергей Ермолаев: Лев Маркович, но для того, чтобы повлиять на систему, против которой вы боретесь, вас одного явно недостаточно. Собственно, была попытка…

Максим Костиков: … создания оппозиционного блока.

Лев Шлосберг: Нет, этих попыток не было.

Максим Костиков: Но как же! Мы помним, там, в конце… ну в начале 2012 года и наиболее характерное голосование по «закону Димы Яковлева»…

Лев Шлосберг: Это не блок – это совпадение позиций в конкретный момент.

Сергей Ермолаев: По крайней мере, было совпадение позиций, и у части наблюдателей была надежда, что это, в конечном счете, выразится в большее, чем просто совпадение позиций. Была такая надежда.

Лев Шлосберг: Сергей, я полностью оправдал эти надежды. Я единственный полностью оправдал эти надежды, все остальные мои коллеги по оппозиции эти надежды – к величайшему моему сожалению – не оправдали.

Максим Костиков: Многие из них вас обвиняют в том, что именно ваша такая позиция привела к расколу…

Лев Шлосберг: Сколько угодно, это их право. Это их право. Я ничего не раскалывал, потому что нечего было раскалывать. Не было блока.

Вопрос радиослушателя: Я бы хотел выразить большую благодарность Льву Марковичу за его не лакейскую, не холуйскую позицию. А то, что эти шавки, которым дано было добро гавкать, гавкать, – ну это шавки, они и есть подворотные шавки, интеллекта у них минимум. Многие мои друзья – только за Шлосберга и доверяют только ему. Большое спасибо за его эту позицию, может быть, он разбудит россиян или хотя бы как-то разбудит псковичей. Спасибо, Лев Маркович.

Лев Шлосберг: Спасибо большое.

Сергей Ермолаев: Давайте, может, перейдем непосредственно к тем обвинениям, которые выдвигает против вас, в частности, очень активно это используется везде и в том числе и легально, и нелегально…

Максим Костиков: В том числе на некоторых федеральных каналах, где выходят…

Лев Шлосберг: Да, появилась замечательная формула: «некоторые федеральные каналы». Мне это очень понравилось.

Максим Костиков: Не хотелось бы делать им рекламу… особенно после появления таких сюжетов.

Сергей Ермолаев: По факту вас обвинили в том, что вы до сих пор получаете средства из американских фондов, в частности из известного фонда NED. А в газете «Коммерсантъ» вы заявили, что с 11-го года никаких средств от Запада вы не получаете. Вот объясните, пожалуйста, о чем идет речь, собственно, и это противоречие между вашими оппонентами и вашей позицией.

Максим Костиков: Лев Маркович, для наших радиослушателей давайте расставим все точки над I.

Лев Шлосберг: Да, Максим.

Максим Костиков: Я видел, как это было подано в том самом сюжете, да, было явное передергивание и… Давайте просто четко объясним, когда, за что, почему получали средства от американских либо не американских каких-то фондов – это первое. Второе: получают ли эти средства сегодня некоммерческие организации, в которых вы участвуете. Если вы являетесь штатным депутатом – в каком статусе вы в них участвуете,? Что это: научная, консультативная, экспертная деятельность? И в чем ваши оппоненты пытаются вас обвинить?

Лев Шлосберг: Хорошо. Все три вопроса – идем по порядку. Первое: центр социального проектирования «Возрождение» – некоммерческая организация, созданная в марте 1997 года, первая в Псковской области автономная некоммерческая организация – это независимый исследовательский гражданский центр. В течение периода своей деятельности эта организация получала конкурсные грантовые средства из самых многочисленных источников, притом крупнейшим из них является федеральный бюджет Российской Федерации – это так называемые президентские гранты, именно они были основным источником существования этой организации до 2012 года. Кроме этого, мы работали с немецкими, шведскими, американскими – боюсь, даже всех не вспомню – международными некоммерческими организациями, получая открыто, публично, на расчетный счет, платя все налоги, средства для некоммерческих проектов. На эти средства мы в том числе издавали книги, которые любой желающий читающий, в том числе и единоросс (я надеюсь, что есть читающие единороссы, не забывшие русскую азбуку) может прийти в областную или в городскую библиотеку, взять эти книги и посмотреть, о чем писалось и кто писал – и некоторые имена будут для этих людей чрезвычайным открытием, их может даже хватить удар от того, кто участвовал в подготовке этих книг, – и все они могут эти книги прочитать.

Соответственно, за счет этих средств финансировались обучающие курсы для глав местного самоуправления, депутатов местного самоуправления, членов избирательных комиссий – то есть это была обычная гражданская, законная деятельность, которая продолжалась до того времени, пока в Российской Федерации международное финансирование некоммерческих организаций в 2012 году, в том числе конкретно от американских организаций в связи с «актом Магницкого», в связи с тем самым «антисиротским законом» в том числе, было прекращено. Соответственно, вся деятельность центра «Возрождение», связанная с международным финансированием, была законна, все деньги получались только на счет, оплата всех услуг, всех работ осуществлялась исключительно со счета, за каждый проект мы можем отчитаться, сколько угодно. С 2012 года эта работа полностью прекращена. Так совпало, что у нас одновременно завершились и международные проекты, и российские федеральные гранты, потому что другая крупная автономная некоммерческая организация «Институт общественного проектирования», входящая в группу «Эксперт» знаменитого Валерия Фадеева, перестала быть оператором федеральных исследовательских проектов. Это право перешло к другой некоммерческой организации, которая наукой, ну скажем так, прямо, не интересуется. Второе: на сегодняшний день ни одна из некоммерческих организаций, а вообще их четыре, в которых я участвую: первая некоммерческая организация – это Псковское региональное отделение политической партии «ЯБЛОКО», вторая некоммерческая организация – это Центр социального проектирования «Возрождение», третья некоммерческая организация – это «Свободное слово», издатель и учредитель «Псковской губернии», и четвертая некоммерческая организация – это Псковское региональное отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, где я являюсь заместителем председателя, – ни одна из этих организаций никаких средств из-за пределов Российской Федерации не получает. Соответственно, ни в каком качестве – ни экспертном, ни консультативном, ни штатном – никаком качестве в этих проектах я не участвую ввиду их отсутствия: их просто нет. Соответственно, те замечательные депутаты, дай бог им счастья и долгой благополучной жизни, которые, посмотрев один из федеральных каналов, решили, что по этому федеральному каналу показывают правду, и их так восхитила эта «правда», и они так обрадовались ей – потому что это все для них объяснило, то есть мир стал понятен: вот он, враг, шпион всех мыслимых государств, осталось еще спросить, где я копаю тоннель от Лондона до Бомбея – и картина завершится.

Сергей Ермолаев: Насколько я помню сюжет, там было сказано, что чуть ли не к вам полз через границу эстонский полицейский и нёс вам пять тысяч долларов наличными.

Максим Костиков: … не дополз!

Лев Шлосберг: К сожалению, не дополз, да. Можно было бы сделать благотворительное пожертвование. Соответственно, весь этот бред эти люди с радостью приняли как правду. И при этом есть еще один момент: они же постоянно делают акцент: «депутат, работающий на штатной профессиональной основе». Нас десять таких, включая меня, мы сидим на одном этаже, работаем в известном здании – улица Некрасова, дом 23, в Доме Советов. Наши кабинеты находятся на расстоянии считанных метров друг от друга. Вот ни один добродетельный единоросс, начиная с председателя Собрания господина Котова, до этого шоу, которое вчера было устроено на сессии, не подошел ко мне и не спросил: «Коллега Шлосберг, вот вы вышли на работу, мы рады вас видеть. Объясните, пожалуйста, что там показали по одному из федеральных каналов, там, про эстонского…»

Максим Костиков: Может, они надеялись, что вы поделитесь?

Лев Шлосберг: Это интересная версия.

Сергей Ермолаев: Я, пожалуй, не был бы столь категоричен во фразе, что они поверили, что это правда: все-таки они попросили прокуратуру выяснить, правда ли это.

Лев Шлосберг: Нет, нет, нет!

Сергей Ермолаев: Нет?

Лев Шлосберг: Нет, Сергей. Все, что вчера было заявлено и господином Севастьяновым, и господином Каленским, совершенно четко говорило о том, что они в это верят, они это считают правдой, и у прокуратуры они попросили не выяснить обстоятельства, а подтвердить эту «правду». Ну, соответственно…

Сергей Ермолаев: А опровергнуть? Может же прокуратура опровергнуть эту правду?

Лев Шлосберг: Нет, таких слов не было, таких словов они не знают, Сергей. Такого не было.

Максим Костиков: А вот вы сами как считаете, Лев Маркович, а они в это верят, или это все элемент некого постановочного действа?

Лев Шлосберг: Максим, спросите об этом у них.

Максим Костиков: Ну вот взрослые люди, многих из которых вы знаете, многие из которых были, кстати говоря, ну если не друзьями, то вашими в прошлом политическими соратниками (я не буду называть фамилии, но мы знаем, о ком мы говорим, да, хоть они сейчас и в партии «Единая Россия»), – вот они единогласно проголосовали за это обращение. Мне вот… Вот как вы думаете сами, эти люди осознают то, что они делают, или, так сказать, история все спишет?

Лев Шлосберг: Первое: эти люди осознают все, что они делают, на сто процентов. Они осознавали, когда голосовали за «антисиротский закон», они понимали, за что они голосовали. Они понимали, за что они голосовали, когда голосовали за завтрашнюю войну. Они понимали вчера, за что они голосовали тогда, когда принимали это обращение в прокуратуру, где содержится утверждение, а не предположение. Что касается их нынешнего состояния, я могу им всем оптом, коллективно в прямом эфире выразить свое глубочайшее соболезнование в связи с тем состоянием, в которое они попали. Мне сложно сказать, кто из них верит в это полностью, частично или не верит, но вынужден следовать. Они перешли, вот они перешли те красные флажки допустимого, которые существуют в человеческих отношениях. Они ни о чем меня не спросили и ни один человек даже вчера на сессии не предложил мне ответить на их вопросы – в присутствии всех тех ста человек, которые сидели в этом зале. Им не нужны были мои ответы – им нужен был эффект от того действия, которое они изобразили. При этом они были очень расстроены и, насколько я видел по лицам, некоторые из них были чрезвычайно разозлены тем, что первое выступление на сессии состоялось у меня и в общем-то оно несколько снизило впечатление от того спектакля, который вчера был показан.

Максим Костиков: Понятно. Давайте продолжим рассматривать эти, так скажем, обвинения, да? Вот господин Макарченко, который первым направил запрос…

Лев Шлосберг: Да, это обязательно нужно запомнить, обязательно, что он был первым, запишите это, пожалуйста.

Максим Костиков: Да. Коллега Камалягин отметил его «право первой ночи» в этом вопросе в своем репортаже. Он также поинтересовался по поводу работы в автономной некоммерческой организации «Свободное слово», которая издает газету, заметив, что это коммерческая деятельность организации, где вы выступаете в качестве учредителя и директора. По его мнению…

Сергей Ермолаев: Да, это газета «Псковская губерния», которую издает АНО «Свободное слово». И я так понимаю, судя из его запроса в прокуратуру, здесь имелось в виду, что поскольку это издание занимается рекламой, то есть оно заключает коммерческие контракты и, я так понимаю, что юридически это как раз делает издатель. Ну, по крайней мере, я из его запроса примерно так это все и оценил, что издатель как юридическое лицо заключает коммерческий контакт и именно поэтому занимается коммерческой деятельностью.

Лев Шлосберг: Поясняю: коллега Макарченко является законодателем, тоже обладает правом законодательной инициативы, а не только «правом первой ночи» на известные непотребные, на мой взгляд, действия. Перед тем как подписывать юридические тексты – у меня есть предположение, что этот текст не ему принадлежит, не его перу, не у него это право – полезно полистать законодательство. Для этого достаточно открыть Гражданский кодекс Российской Федерации и закон «О некоммерческих организациях». Гражданский кодекс совершенно четко говорит, что автономная некоммерческая организация – это организация, основанная на недолевой собственности, то есть это унитарная организация, которая создана для осуществления нематериальных некоммерческих целей и задач, и сама по себе эта организация не ведет никакой предпринимательской деятельности – она содействует осуществлению социально значимых целей. Если автономная некоммерческая организация желает заниматься предпринимательской деятельностью, она должна в соответствии с Гражданским кодексом создать хозяйственное общество и вести предпринимательскую деятельность, в том числе и неуставную, для достижения своих целей. В этой организации единственной целью является содействие развитию свободы слова через издание средств массовой информации. Обе эти организации не получают прибыль: ни центр «Возрождение», ни «Свободное слово» прибыль не получают, они получают доходы, которые полностью в соответствии с законом идут на уставные некоммерческие цели деятельности этих организаций. Кроме того, коллега Макарченко должен был подумать о себе (иногда полезно думать о себе), должен был подумать об Александре Анатольевиче Рогове и, не побоюсь этого слова, подумать об Александре Алексеевиче Котове. Дело в том, что одним из видов некоммерческой организации является общественное объединение – политическая партия. Политическая партия является юридическим лицом и ведет ту самую хозяйственную деятельность. И если принять его точку зрения, то тогда в Псковском областном Собрании депутатов не имеют права работать на постоянной профессиональной основе председатель Собрания господин Котов, потому что он возглавляет региональный политсовет «Единой России» – это орган управления некоммерческой организации; не имеет права работать господин Рогов, первый секретарь обкома КПРФ; не имеет права работать, страшно сказать, сам господин Макарченко, координатор Псковского областного отделения ЛДПР, и еще один из уважаемых депутатов, один из заместителей председателя областного Собрания, который входит в коллегиальный орган управления Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, является членом регионального совета, а именно региональный совет, согласно уставу ВООПИиК, осуществляет функции и полномочия юридического лица в этой организации. Поэтому то, что написал Сергей Викторович Макарченко, отражает его неудовлетворительные познания в сфере юриспруденции. Всё то, о чем я вам сейчас сказал, мной изложено в моих ответах на вопросы прокуратуры Псковской области еще только в части доноса господина Макарченка, поскольку документ, изготовленный, скажем так, в недрах «Единой России», я еще не видел. Соответственно, никаких ограничений для того, чтобы депутаты Псковского областного Собрания, работающие на штатной профессиональной основе, возглавляли бы или входили в органы управления некоммерческих организаций, нет вообще. Кроме того, ни в одной из этих организаций я не получаю ни копейки денег за свою работу – ни в «Возрождении», ни в «Свободном слове». Те декларации о доходах, которые у меня опубликованы и размещены на сайте Псковского областного Собрания, отражают мои единственные реальные доходы: это бюджет Псковской области. По-моему, в 2012 году, если мне не изменяет память, я вел несколько практик студентов Псковского государственного университета, и вот за эту научную работу мне платил федеральный бюджет, и даже когда была декларация о доходах за 2011 год – мы там только две недели отработали в Собрании – там были деньги от центра «Возрождение», которые были выплачены до 15 декабря, и даже эти деньги были деньгами федерального бюджета: это был наш последний президентский грант, научная работа, официально сделанная по заказу Института общественного проектирования в рамках президентских грантов по состоянию детской медицины в Псковской области. Все! Никаких других доходов у меня не было и нет.

Сергей Ермолаев: Ну, вы знаете, что, по крайней мере, Сергей Макарченко ссылается на закон о противодействии коррупции, и там ведь речь идет не только о прямых доходах, но и о поддержке деятельности аффилированных фирм. Опять-таки…

Лев Шлосберг: Нет, это совершенно другая ситуация. Аффилированная компания – это компания, на которую некий человек влияет, не находясь в органах управления, но имеет возможность влиять на экономически мотивированные решения. Депутат не является лицом, принимающим решение единолично: решение по бюджету мы принимаем коллегиально. Более того, ни одна из этих организаций на средства бюджета Псковской области не претендует.

Сергей Ермолаев: Чтобы поставить до конца все точки над i в этом вопросе, давайте тогда закроем вопрос и с «Псковской губернией» – вопрос прямой и четкий: на какие средства в таком случае издается это издание? Тиражи у этой газеты небольшие, мы все прекрасно понимаем, что от продажи самих изданий…

Максим Костиков: Рекламы мало.

Сергей Ермолаев: Рекламы мало, от самого тиража выйти на самоокупаемость тяжело. На какие средства существует данное издание?

Максим Костиков: Мы просто озвучиваем те самые обвинения, условно говоря…

Лев Шлосберг: Максим, не нужно оправдываться, я отвечу на вопросы Сергея.

Максим Костиков: Нет, я просто, я не оправдываюсь. Смысл в чем, логика какая: если Шлосберг говорит, что деньги от американцев он не получает, он работает на штатной основе в областном Собрании депутатов, газета существует сама по себе. Вопрос: на что она существует?

Лев Шлосберг: Газета «Псковская губерния» существует на средства читателей и рекламодателей – и больше ни на какие средства.

Максим Костиков: Хотите сказать, что вам хватает этих средств?

Лев Шлосберг: Годовой бюджет «Псковской губернии» всего лишь около миллиона рублей. Всё.

Максим Костиков: И эти средства газета зарабатывает сама.

Лев Шлосберг: Да.

Максим Костиков: Понятно.

Лев Шлосберг: Кроме того, я не один работаю бесплатно в «Псковской губернии», это общественный проект. Там ещё есть люди, которые работают бесплатно.

Максим Костиков: Хорошо, Лев Маркович, ну вот опять же ваши оппоненты оперируют какими-то документами, письмами, якобы подтверждающими… Я так понимаю, речь идет о каких-то письмах, какой-то переписке, которую вы вели, там, в прошлые годы с американскими фондами, в частности вот с фондом «Национальный фонд в поддержку демократии» – именно эти письма фигурировали в сюжетах, да? Вопрос: откуда у них эти письма появились и что в общем-то это за письма?

Лев Шлосберг: Первое: я не видел ни одного из этих документов, кроме как по телевизору, поэтому сказать, что это за документы, я не могу. Я дважды смотрел этот замечательный сюжет – он тоже войдет в историю российского телевидения. Там показаны документы, где указано название вообще другой организации.

Максим Костиков: Ну это, кстати, мне тоже бросилось в глаза.

Лев Шлосберг: Там нет документов центра социального проектирования «Возрождение». На этом вся история с моей перепиской заканчивается. Очевидно, депутаты партии «Единая Россия» имеют проблемы со зрением и даже через большие увеличительные стекла не могли внимательно посмотреть, что показывает российский канал.

Сергей Ермолаев: Прокуратура им поможет разобраться.

Лев Шлосберг: Я не знаю, в чем поможет разобраться прокуратура: может быть, она покажет депутатам это кино еще раз на большом экране, как вот эта стена, где каждая буква будет по 15 сантиметров, как в этих знаменитых таблицах, на которых проверяется зрение, и пусть там будут документы центра «Возрождение». Это первое. Второе…

Максим Костиков: Это «Окна роста» в новом варианте.

Лев Шлосберг: Вторая вещь, которую важно сказать (я об этом раньше никогда не говорил, но раз вы спросили, я скажу): 6 июля этого года, в день, когда я был на празднике «Курган Дружбы» в Себежском районе (я каждый год езжу на этот замечательный праздник ветеранов), неизвестные лица – я на самом деле знаю, кто это сделал, но они не установлены (пока) процессуально (я надеюсь, что рано или поздно это состоится) – произвели электронную провокацию. Эти люди смогли взломать мой адрес электронной почты и от моего имени с этого адреса по очень большому списку адресов, где-то около 500 адресов, по-моему, там было все: там было ФСБ, прокуратура, следственный комитет, все адреса администрации области (очень показательно!), все депутаты областного Собрания, все члены Торгово-промышленной палаты Псковской области и даже члены Молодежного парламента, страшно сказать, притом в первых рядах, что очень интересно, – были разосланы файлы, которые тут же были в исходящей почте уничтожены. То есть когда я увидел, что мне спамом пошли сыпаться письма о недоставленной корреспонденции, я понял, что произошло. Если бы в этом перечне были все действующие адреса, я мог вообще не заметить, что произошло.

По этому поводу мною подано заявление. И само действие по взлому электронного адреса является наказуемым и, кроме того, с этого адреса были разосланы документы, которых я не видел, среди которых, я предполагаю, могут быть документы, намеренно сфальсифицированные теми самыми людьми, которые участвовали в подготовке этого сюжета. Я абсолютно уверен, что этот сюжет готовился не только в Москве, но и в нашем, к сожалению, Пскове.

Максим Костиков: Понятно.

Сергей Ермолаев: Я напомню, что у нас в прямом эфире программа «Особое мнение», у нас в гостях лидер регионального отделения партии «ЯБЛОКО» и депутат Псковского областного Собрания Лев Шлосберг, телефон прямого эфира 56-73-72, у нас остается буквально 10 минут. Лев Маркович, у меня к вам тоже вопрос, который интересует не только меня одного, я думаю, многих, в том числе наших радиослушателей: как сейчас идет расследование факта нападения на вас?

Лев Шлосберг: Знаете, следующая встреча со следователем у меня будет в понедельник, там необходимо произвести определенные процессуальные действия, связанные именно с событиями 29 августа. Мне пока ничего не известно об успехах следствия, я об этом не знаю. Я извещен официально, вчера я получил письмо о том, что дело переквалифицировано – вы первые, кто об этом узнает, – со 115 статьи части 2 на 162-ю часть 2…

Максим Костиков: Поясните для наших слушателей.

Лев Шлосберг: Я поясню: идет речь о разбое, совершенном группой лиц по предварительному сговору, то есть преступление из преступлений против личности перенесено в категорию преступлений против собственности, но если 115-я часть 2 – это фактически условное лишение свободы и штраф, там символическое наказание, то за разбой, организованный группой лиц, – до 10 лет лишения свободы, то есть наказание намного более тяжелое. У меня не было еще разговора со следоватетем в связи с ходом расследования. Когда будет встреча, я, безусловно, спрошу, есть ли какие-то результаты, тем более что мы понимаем, о чем идет речь. У меня уважительное общение со следователем, я знаю своего следователя, он был у меня в больнице, и потом мы с ним также встречались неоднократно.

И я могу сказать, что я был глубоко впечатлен – это мягко сказано – появлением в сюжете одного из федеральных телеканалов начальника городского следствия, который сделал то, о чем меня следователь просил ни в коем случае не говорить. Дело в том, что мы не знаем обстоятельств пропажи второго мобильного телефона. 29 августа вечером я был в куртке, у которой открытые карманы – и внешние, и внутренние – то есть любой предмет из нее выпадает автоматически, если ее потрясти. Пропажу этого телефона мы обнаружили только в субботу, когда выяснилось, что у меня остался один телефон. У меня была маленькая наплечная сумка, где лежал кошелек, небольшая сумма денег, банковская карта и основной, скажем так, мобильный телефон. У человека, потерявшего сознание, снять с плеча сумочку, которая весит считанные граммы, нет никакой проблемы. Но это не заинтересовало тех нелюдей, которые делали то, что они делали. Я предполагаю, когда я упал и они били упавшего человека, то второй телефон мог просто выпасть из куртки, и предположение, которое было изначальным, что он стал добычей просто кого-то из случайных прохожих – я, естественно, не мог понимать, где в той ситуации я мог уронить телефон. Но оставалась мизерная доля вероятности, доля процента, что эти выродки оказались не только садистами, но и жадными на мелочь людьми: там был скромный телефон Samsung 2012 года, его цена – четыре с небольшим тысячи рублей, это маленький кнопочный телефон. И если предположить, что они клюнули на этот выпавший предмет, то тогда появлялась возможность найти исполнителей по IMEI этого телефона. Следователь просил меня нигде не заявлять публично о пропаже этого телефона, и до 17 сентября никто об этом не знал, пока человек…

Максим Костиков: …в форме.

Лев Шлосберг: … в чине полковника полиции и в форме в эфире федерального телеканала не сообщил об этой весьма существенной детали.

Маким Костиков: Товарищи, извините, я вас прерву, у нас просто очень давно уже висит звонок…

Лев Шлосберг: Да, конечно.

Звонок радиослушателя: Во-первых, очень досадно, что депутаты областного Собрания вместо того, чтобы встать на защиту своего коллеги, сами присоединились к хору политических киллеров, прекрасно понимая всю абсурдность обвинений.

Сергей Ермолаев: Вы, пожалуйста…

Максим Костиков: Отойдите, пожалуйста, от приемника.

Радиослушатель: Во-первых, позвольте выразить Льву Марковичу свою полную поддержку и одобрение, пожелание успехов и мужества в его борьбе. И второе – вопрос конкретный Льву Марковичу: намерен ли он подавать в суд на телеканал, который нагло оболгал его?

Максим Костиков: Спасибо.

Лев Шлосберг: Спасибо за вопрос. Ответ следующий: это не вопрос суда, статья «Клевета» у нас теперь – это криминализованная статья, ее вернули в Уголовный кодекс, поэтому я могу подтвердить то, что я вчера сказал Псковскому филиалу ВГТРК, но это не вышло во вчерашнем сюжете «Псковские вести». Я подал заявление в ГУВД города Москвы о возбуждении против автора этого сюжета уголовного дела по статье «Клевета», потому что сюжет является, безусловно, клеветническим, и подробные доказательства этого изложены.

Учитывая, что Псковский филиал канала «Россия 1» не счел необходимым дать ни одну секунду из разговора со мной, возможно, на будущей неделе – я посоветуюсь с моими консультантами – я просто опубликую для всеобщего сведения это, ранее, ещё до сессии, направленное в ГУВД города Москвы заявление. Я не считаю эффективным стилем опубликование таких документов в Интернете, но если мы дошли до таких вещей, то, наверно, это заявление подлежит публикации: из его текста многое из того, что мы сегодня обсуждали, будет понятно. Я хочу вернуться к еще одному важному аспекту событий, которые были сразу после 29 августа: 30 августа ко мне до обеда – это был момент, когда я, извините, лежал и не мог вставать – ко мне пришли подряд два человека, оба они представились представителями следствия: это были молодые люди достаточно интеллектуальной внешности, они пришли в белых халатах, как положено заходить в палату, и стали задавать мне вопросы о том, что я помню о событиях 29 августа.

Максим Костиков: Они представили какие-то документы?

Лев Шлосберг: Они не предоставили никаких документов, они сказали, что они из следственного отдела. Должен вам сказать честно, в субботу, 30 августа, до обеда, как и после обеда, я чувствовал себя не очень хорошо. Я не задал им элементарных вопросов, которые должен задавать человек, против которого совершено преступление, когда приходит кто-то и представляется, что «я из следственного отдела». Дело в том, что первые показания полиция брала за полночь, в ночь с 29 на 30 августа, естественно, я говорил очень ограниченно, и в моем понимании было совершенно естественно, что люди пришли что-то доспрашивать. Я подробно отвечал на их вопросы. На следующее утро мне позвонил близкий знакомый и сказал: «Слушай, можно к тебе прийти?» Я говорю: «Да конечно, приходи». Он пришел, посмотрел на палату и говорит: «Ну вот, так примерно и показали». Я говорю: «Что показали?» – «Да вот интервью с тобой вышло на LifeNews». Вот то самое интервью, которым воспользовался в том числе один из федеральных телеканалов. Я предупреждал автора этого сюжета, что есть очень странные кадры, снятые скрытой камерой, притом было два человека подряд, которые не являлись сотрудниками следственного отдела, я это знаю точно, потому что после обеда в субботу пришла женщина в форме, которая представилась, и для меня все стало понятно. Я считаю, что эти люди – это лица, причастные к организации преступления. Они пришли только для того, чтобы понять, что я помню и что я не помню о событиях 29 августа и затем ко всеобщему сведению опубликовали это на LifeNews и одновременно опубликовали кадры одной из видеокамер, где два преступника убегают с места преступления. Тот факт, что один из федеральных телеканалов, государственный телеканал, публикует фрагмент тайной съемки людей, в моем глубоком убеждении, причастных к преступлению, которые должны были снять информацию и убедиться в том, кого я запомнил или не запомнил из преступников, говорит о том, что и заказчиком избиения, и заказчиком этого позорного сюжета на одном из федеральных каналов были, по сути, одни и те же люди или, во всяком случае, люди, знакомые между собой.

Звонок радиослушателя: Меня зовут Евгений Александрович, я пскович. Кстати, Лев Маркович, в школе я учился у вашей мамы...

Лев Шлосберг: Спасибо, Евгений Александрович.

Радиослушатель: … и был избирателем, который, это самое, дал голос вот за вас. И вы знаете, я хочу сказать, чтоб вы не строили иллюзий по поводу… Тут достаточно уже несколько отзывов было, которые хлопали вам в ладоши. Я в принципе очень разочарован вот тем, что я голосовал, потому что я надеялся, что именно на уровне областной Думы вы будете очень полезны. Но вас унесло очень высоко в политику, где, простите, вы напороли такое, что… Я думаю, при теперешней ситуации вы просто в эту Думу не попали бы. Вот и вы знаете, меня покоробила вот и позиция Явлинского, когда говорят «политик в белых перчатках». Лев Маркович, не может быть политика в белых перчатках. Вы взяли роль какого-то такого полубога, взирающего на это. Политика – это настолько сложная реальная жизнь, где нужно постоянно и копаться в чем-то, и искать компромиссы. Жизнь слишком сложна, чтобы идти по прямой линии. И уж ваша позиция по поводу Украины – вот ну это, простите, это превзошло всякие границы. Вы действительно просто оскорбили огромную массу людей. Ведь это люди, которые жили в Советском Союзе, и не их вина, что они оказались за это... У нас там половина родственников, у меня сестра с семьей в Одессе. И вот так вот сказать, что вот хлоп – Россия, там, аннексировала Крым и прочее, нельзя. Вот здесь вопрос действительно сложный, и его нужно решать. Лучше больше обращать внимания на те безобразия, которые творит обратная сторона, чем упрекать Россию. И здесь вот эта ваша позиция, вы знаете, она вообще-то очень странно выглядит.

Сергей Ермолаев: Спасибо вам большое за ваше мнение.

Лев Шлосберг: Евгений Александрович, спасибо за ваше мнение. Я могу вам сказать, что сегодня история ещё не расставила все точки над i об этих событиях. Долг политика заключается в том, чтобы говорить своим избирателям и другим избирателям, гражданам в целом то, что он считает нужным сказать. Я сказал то, что я считаю нужным сказать и, возможно, жизнь предоставит вам возможность изменить вашу позицию, иначе оценить то, какую политику ведет сейчас Российская Федерация и внутри страны, и вне страны, – это будет самая большая польза, которую политик может принести людям.

Максим Костиков: Лев Маркович, возвращаясь к теме нападения: несмотря на очень широкий общественный резонанс, отклик всех СМИ – и российских, и международных – несмотря на обращения ряда политических деятелей и даже озвученную позицию главного федерального инспектора по Псковской области, господина Гумерова, о том, что необходимо переквалифицировать дело в нападение на государственного деятеля, мы видим обратный тренд: мы видим попытку перевести дело в…

Серегей Ермолаев: В сплошную уголовщину.

Максим Костиков: Да, в разбой, никак не связанный с той мотивацией, о которой говорят ваши сторонники, не связанный с вашими публикациями относительно событий на Украине. Как вы объясняете, в чем причина того, что российская, по крайней мере, правоохранительная система никоим образом не отреагировала на общественное мнение – притом реальное, широкое, сильное общественное мнение по этому вопросу?

Лев Шлосберг: Во-первых, на мой взгляд, российская правоохранительная система как раз является частью той системы, о которой мы сегодня говорили. Она знает правила этой системы, «красные флажки» этой системы, и подтвердить, что они рассматривают данное преступление как покушение на жизнь государственного и общественного деятеля (или есть ещё одна упоминаемая статья – «Воспрепятствование профессиональной деятельности журналиста»), – это для этой системы означает выйти за «красные флажки». Эта система переводит на бытовой уровень любые политические события. У нас же нет насильственных отъемов компании – у нас есть «спор хозяйствующих субъектов». Вот было одно НТВ, а теперь другое НТВ – случился «спор хозяйствующих субъектов», и исчезло то НТВ. Поэтому я могу сказать, что, относясь с полным уважением к людям, которые непосредственно заняты расследованием моего дела, тут я понимаю, в какой системе они работают. Для меня очень важным показателем качества работы этой системы – сугубо профессиональной работы этой системы – будет один момент: найдут исполнителей или нет? И будут ли это реальные исполнители, а не люди, которых попросят сказать, что они это сделали, – вот тут будет момент истины. Всё остальное будет вопросом политической воли. Честно скажу, я не ждал от правоохранительной системы России изначальной квалификации этого преступления так, как я его вижу сам и мои сторонники тоже.

Максим Костиков: Спасибо, Лев Маркович. Последний короткий вопрос, если можно – да или нет. Ваш коллега Макарченко пожелал вам сидеть тихо и радоваться. Будете тихо сидеть и радоваться?

Лев Шлосберг: Не буду сидеть тихо, но буду радоваться той работе, которую я делаю.

Максим Костиков: Спасибо, что вы пришли к нам сегодня.

Лев Шлосберг: Спасибо, коллеги.

Максим Костиков: Здоровья вам!

Лев Шлосберг: Спасибо.