Немузейное музейное

Бесконечно можно смотреть на то, как другие работают, и то, как РПЦ пытается вернуть себе предметы религиозного назначения из музейных фондов.

Дискуссии о том, где должны храниться иконы, богослужебная утварь, кто обязан присматривать за церковной архитектурой, идут столетиями.

На прошлой неделе был дан очередной виток вечным спорам. Поводом послужила временная передача в «Святой Троицы» Андрея Рублева из Третьяковской галереи в Троице-Сергиеву лавру.

Впервые с дореволюционных времен икона оказалась на церковной службе, посвященной 600-летию обретения мощей святого Сергия Радонежского. Читать новости об этом событии мне было страшно. Во-первых, не хотелось бы возвращения страны в дореволюционные времена, во-вторых, боязно за музейный экспонат. Это же Рублев, уникальный и неповторимый, вдруг что с ним случится? Бесполезно будет искать виноватых, если пострадает знаковый культурный артефакт. К счастью, с «Троицей» ничего не произошло, реставраторы выдохнули, музейщики перекрестились.

А РПЦ вновь завела речь о том, что необходимо вернуться к обсуждению поправок в законодательство, которые позволят передавать религиозным организациям предметы культа из музейных фондов. Церковники хотят безвозмездно пользоваться экспонатами из государственных собраний (теми экспонатами, на которые уже потратили кучу денег и времени специалисты по восстановлению).

Понять такую логику можно. Иконы создаются не для красоты или коллекционирования, а для того, чтобы перед ними люди молились. Делать это нужно в храме. Паззл сходится – иконы должны быть в церкви и использоваться по прямому назначению. Среди служителей культа найдется немало образованных и просвещенных людей, прекрасно понимающих, какие ценности в их руках, как надлежит с ними обращаться.

Если говорить о реставрации культовых сооружений, то здесь еще более очевидный плюс передачи зданий в ведение РПЦ – деньги. У церковников больше шансов найти спонсора на восстановление храма, они могут запустить благотворительный сбор. Ждать денег от государства на реставрацию здания можно долго и безрезультатно. Воздатите кесарева кесареви и божия богови, и будет всем счастье.

Но в рассуждениях подобного толка упускается один нюанс. Предметы культа, в частности, древние иконы - это не только то, чем можно пользоваться в религиозных целях, это еще и культурное наследие, которое нужно сохранять. Нигде, кроме музеев, невозможно обеспечить подходящие условия. Реставраторы и искусствоведы единогласно утверждают, что в церкви нет специалистов, способных уследить за состоянием экспонатов, потому ни о каких поправках в закон и речи не может быть. В 2017 году РПЦ вела разговоры о создании церковных музеев, со своими витринами и древлехранителями. Но, как мы видим в 2022-ом, дело это ничем не кончилось, и идея восстановления православной справедливости обрела самую примитивную форму. Сейчас после истории с «Троицей» общество взбудоражено. Пройдет еще неделя и о ней забудут, как это всегда и везде происходит.

Например, кто сейчас вспомнит, как 12 лет назад в Спасо-Елеазаровский монастырь из Псковского музея-заповедника перевезли икону XIV века «Спас Елеазаровский»? Разве только эксперты музейного дела, которые выступали против. Ну и мне эта история до сих пор не дает покоя.

Прийти и посмотреть на шедевр псковской иконописной школы раньше можно было в любой день работы музея. А теперь нужно ехать за город в монастырь.

Подавляющее большинство туристов, даже очень интересующихся историей и культурой Пскова, таким образом фактически лишены возможности увидеть знаменитую икону. У человека может быть масса веских причин не посещать церковь. Найти время пойти в музей и посвятить несколько часов созерцанию коллекции икон гораздо проще физически и морально. Но какой путь выберет Россия?

Дина Дабришюте