Олег Грицаев о фонде поддержки участников СВО

Депутат Псковского областного Собрания, ветеран Вооруженных сил РФ, гвардии полковник и в недавнем прошлом заместитель командира 76-й десантно-штурмовой дивизии Олег Грицаев в эфире радио «ПЛН FM» (102.6 FM) в программе «Собственной персоной» прокомментировал озвученное 21 февраля послание президента РФ Федеральному Собранию.

– Государственный фонд поддержки участников специальной военной операции их семей и ветеранов – сейчас одна из широко обсуждаемых президентских инициатив. Владимир Путин, с одной стороны, достаточно подробно на ней остановился, а с другой стороны, детали будет необходимо в ближайшее время проработать правительству, министерствам и регионам. Как вы оцениваете идею создания некоего органа, который работает по принципу, с одной стороны, комплексной, а с другой стороны - адресной помощи?

– Скажу честно от себя, как я это вижу: замысел очень хороший. Это должно было быть сделано не сейчас, а уже давно. Потому что, ну, давайте говорить честно, сейчас наши парни там погибают, кто-то остается калекой, но у нас был Афганистан, и очень много всего, что было до этого. И я бы включил в число получателей поддержки этого фонда всех военнослужащих, которые выполняли боевые задачи, защищая интересы нашей страны. Хотелось бы, чтобы фонд тоже на них обратил внимание.

С другой стороны, я не понимаю пока, как это будет сделано. Меня пугает, что любой фонд без контроля сверху раздувается в какую-то организацию и непонятно, какие функции выполняет.

Наш президент, я так думаю, подразумевая все это, обратился ко всем министерствам, что надо работать в одном направлении, тогда эту проблему можно будет решить. Отчасти в Псковской области наработан опыт такой консолидации органов государственной власти и общественности в помощь семьям мобилизованных и самим участникам специальной военной операции. Под собой они объединяют и взаимодействуют с разными общественными организациями. Опять же, стараются работать по принципу одного окна.

– Олег Юрьевич, важный момент, которому уделяется недостаточно много времени, это психологическая помощь участникам специальной военной операции. Специалисты могут помочь военнослужащему вернуться в мирную жизнь, выйти из боя?

– Психика любого человека – это вообще очень сложная вещь. Даже психологи не всегда справляются. Как поведет себе человек в той или иной обстановке, предсказать очень трудно. Одному достаточно раз побывать в бою, чтобы потом были последствия с психикой. У другого всё в порядке. Сколько мы служили, у нас не было психологической реабилитации, с нами никто не работал. Реабилитация была простая: приехали, и опять началась боевая подготовка, то есть реабилитировали в процессе.

Я думаю, что в первую очередь на психологическое состояние военных командиры должны обращать внимание. И психологи, которые работают в войсках, в первую очередь должны выявлять людей со слабой психикой. После выполнения задач проводятся тестирования, так можно выявить людей, у которых психика серьезно пошатнулось. И вот с этими людьми надо конкретно работать.

– Олег Юрьевич, видимо с этим аспектом связано то, что сейчас в наших Вооруженных силах работают священнослужители?

– Я скажу, что бойцы не всё расскажут штатному психологу, даже нештатныму, а вот с батюшкой они всегда открыты, и они расскажут ему то, чего никому не доверят. Иногда им нужно просто выговориться, иногда нужен просто человеку какой-то совет. Священники очень грамотные люди, всегда помогут, всегда подскажут. Я считаю, что они выполняют очень большую работу.

– Вернемся к тому, о чем говорил президент Владимир Путин в послании Федеральному Собранию. Отпуск для участников СВО по 14 дней не реже одного раза в полгода – это много или мало?

– Я считаю, что это и не много, и не мало. Вообще отдых должен быть. Почему 14 дней, без учета дороги, а не месяц? Хоть две недели – это не много, но за 14 дней человек понимает, что он попал домой, он видит близких, может физически отдохнуть, выспаться. Но за 14 дней голова не отходит от боевых задач, не перестраивается. Может быть расчет на это, чтобы человеку потом было не так тяжело возвращаться обратно к ведению боевых действий. Если уж сильно расслабиться, то может начать допускать ошибки.

– Президент обратил внимание, что боевой опыт, полученный в ходе специальной военной операции, должен быть непременно использован, учтен при реализации плана развития Вооруженных сил Российской Федерации до 2025 года. Объясните, как понимать эти слова президента, если не вторгаться в военную доктрину и лезть в дела Генштаба?

– Армия - это такой организм, который должен или учиться воевать, или воевать. Как только он перестает это делать, то превращается в непонятную организацию. Модернизация армии должна происходить постоянно. Это как модернизация образования, экономики и так далее. Если этого не делать, не будет никаких перспектив у этой армии. Надо анализировать все прошедшие боевые действия, начиная с Афганистана или даже с Великой Отечественной войны до сегодняшнего дня. И если это все не учитывать, не обрабатывать, не перерабатывать все уставные документы, не менять подход к организации занятий, я не говорю уже о технике или о камуфляже, – тогда зачем такая армия? Будет просто непонятная вооруженная организация. Тогда она не сможет выполнять задачи, которые ставит государство.

Беседовала Любовь Кузнецова