Философия четырех случаев

Характерными чертами современного социального психоза являются безразличие и злоба. Я долго думал над тем, как вообще эти черты могут сочетаться друг с другом: безразличие чуждо агрессивности, а злоба предполагает горячечную вовлечённость. Но тем не менее… Сразу хочу заметить, что психоз этот не тотален, но всё же встречается чаще, чем хотелось бы. Вот четыре случая из наблюдений последней недели.

Стоял я перед пешеходным переходом, дожидаясь зелёного сигнала светофора, но машин не было, и вдруг совершенно неожиданно получил тычок в спину, сопровождавшийся словами: «Чего встал, видишь, нет никого!» От неожиданности я чуть было не вступил в дискуссию, но вовремя опомнился, увидев перед собой, оглянувшись, совершенно невменяемую физиономию мужчины, которого в любой другой ситуации счёл бы совершенно нормальным.

На другом пешеходном переходе одновременно две машины резко ускорили движение, как только водители этих автомобилей заметили переходящих улицу пешеходов. Людям пришлось бежать бегом обратно на тротуар. Причём один из вспугнутых пешеходов решительно отталкивал другого в сторону проезжей части – зачем и почему, трудно сказать.

Один мой товарищ оказался в травмпункте, получив бутылкой по спине, когда в парке подошёл к урне выкинуть мусор. Удар нанёс молодой человек, до происшествия мирно беседовавший со своей девушкой на скамейке в непосредственной близости от пресловутой урны.

Молодая кондукторша последними словами отчитала древнюю старушку, осмелившуюся присесть на её рабочее место, при том, что старушка сама вскочила, как только её завидела. Кондукторша орала (возможно, это её личная сублимация), а собравшаяся в автобусе аудитория методично копошилась в своих смартфонах, пока опешившая старушка, так и не найдя слов, стояла ещё пять остановок.

Я согласен, что на этой же самой неделе произошло множество других случаев - случаев бескорыстия, человеколюбия и взаимной поддержки, кто-то кого-то спас, выручил и полюбил, но ведь и ложка дёгтя поганит бочку мёда. А мне так ещё кажется, что дело уже идёт на более крупные порции грязи.

Но самое неприятное лично для меня во всём этом то, что и в себе самом я всё чаще замечаю и безразличие, и злобу. Социальное существование как-то проходит скорее в ситуации естественности зла, чем в ситуации очевидности добра. Как-то всё время требуется усилие по самообладанию. Это очень сильно мешает. Я замечаю это и в других людях, многие прямо признаются мне в подобных переживаниях в ответ на мою откровенность. Я не знаю, откуда это берётся и куда приведёт, но что-то мне кажется, что нет в этом ничего хорошего. Хорошо бы было, если бы я ошибался.

Люди очень склонны к привычному для себя распорядку вещей, и всё, что выбивает их из этого распорядка воспринимают как сугубое зло, преодолеть которое и призваны безразличье и злоба – или не замечать, или разрушить, или и то и другое вместе. Даже утрату близких люди воспринимают как нечто направленное против них лично.

Здесь любой случай коллективного единства в благом порыве ценен как преодоление этой атомарности, разобщённости. Но такие случаи чрезвычайно редки. Да ещё и всё более назойливыми и всеохватными становятся искусственные фабрикации этих благих порывов. Вся эта борьба за нравственность, патриотизм, высшие идеалы и родные просторы всё сильнее пахнет преднамеренной ложью.

Вспоминаю, как в ходе одного широкого разговора, в ответ на банальность вроде «Шекспир – великий писатель», я получил обвинение в антипатриотизме и зазнайстве. «О чём тут вообще можно говорить?» - подумал я тогда и поймал себя на тех самых злобе и безразличии. Я набрал в лёгкие побольше воздуха, выдохнул, ещё раз вдохнул, подумал о хорошем, улыбнулся и – замолчал. Ибо, как говорил Людвиг Витгенштейн, о чём нельзя говорить, о том следует молчать. Ну или – давайте пересматривать мультфильм про кота Леопольда. Мне иногда помогает.

Артем Верле