Я никогда не занимался делом, которое мне не нравится - вечный «человек-оркестр» Александр Роор отметил 70-летие

Уйти по собственному желанию со стабильной чиновничьей должности, чтобы с нуля начать строить музыкальную школу? Отработать 9 лет директором Псковского симфонического оркестра, чтобы затем проводить все свое время в Детском доме, обучая ребят тому искусству, которому сам служил всю свою жизнь - музыке?

Кто-то назовет Александра Роора, художественного руководителя духового оркестра «Геликон», чудаком, а кто-то по-доброму ему позавидует, ведь он смог следовать своему собственному пути, не подчиняясь стереотипам или соображениям выгоды. 1 января этому удивительному человеку исполнилось 70 лет, мы встретились с ним в его уютном кабинете, стены которого увешаны блестящими трубами, дипломами и фотографиями родных и ребят из оркестра, и узнали секрет его трудолюбия и оптимизма.

Родом из музыки

- Александр Петрович, вы родились в музыкальной семье. Часто бывает, что дети не перенимают интересов родителей. Почему вы связали свою жизнь с музыкой?

- У нас семья, безусловно, музыкальная, но в бытовом смысле. До сих пор поют - все родственники голосистые! Когда я еще был молодой и играл на баяне, приезжал домой на каникулы, собиралось множество родственников. Мы когда думали, куда возвращаться из Салехарда - родителей-немцев сослали туда в 40-е, то обратно в Ленинград нас не пустили. И мы нашли город Нарва: Эстония, рядом море, Финский залив, пляж и Питер. Несмотря на то, что семья была ссыльная, мои родные были веселыми людьми. Они молодость вспоминают как нечто красивое, увлекательное, поющее.

При всем при этом мой отец - непрофессиональный музыкант. Он был человеком неунывающим. Днем отработает свое специалистом по газовому хозяйству, а вечером приходит домой и пишет оркестровки. 25 лет он руководил одним из лучших любительских духовых оркестров Эстонии, при этом не имея специального образования. Его ученики закончили училища, консерватории. Мама тоже не занималась музыкой профессионально. Так что первый и единственный профессионал - я.

- Где вы учились?

- Поступил в Псковское музыкальное училище по классу духовых инструментов. Но на 4 курсе заработал профессиональную болезнь. У духовиков она называется «переиграть себе губы», развивается от излишнего усердия. Пошел в армию, служил трубачом в Черехе, в 104-м полку и готовился поступать в консерваторию. Когда случился повторный рецидив болезни, я понял, что из меня профессионального трубача не будет, потому что это всегда напряжение, работа. А на любительском уровне играть я могу. Я получил высшее образование в Санкт-Петербурге по специальности «Организатор культуры высшей квалификации».

Окончил вуз, долго работал по специальности, и не собирался в музыку возвращаться. Я был весьма успешным менеджером, как сейчас говорят. Я возглавлял Научно-методический центр, по нынешним меркам это Театрально-концертная дирекция. Мы отвечали за все мероприятия в области, партийные конференции, слеты, конкурсы.

- Как вы дошли до музыки?

- Когда я перешел в Научно-методический центр, я попросил в виде исключения позволить мне работать с городским биг-бендом «Парад». В Пскове жужжало все вокруг: разрешили областному руководителю по совмещению дирижировать оркестром. Но поскольку оркестр был краса и гордость Псковской области, в Москве о нем знали, все обошлось. Восемь лет я руководил коллективом.

А в 1989 году меня пригласили на совещание директоров Научно-методических центров в Москву, там была культурная программа. И я увидел строчку - посещение Московской духовой школы. Я подумал, что интересно было бы посмотреть. Организовывали экскурсию только в том случае, если на нее записывалось три человека. А я там был единственным музыкантом среди чиновников. Я уговорил двух парней: вечером с меня каждому по бутылке коньяка, запишитесь. Так я попал к Рему Муртазовичу Гехту и был совершенно очарован тем, что увидел.

Оттуда я приехал совершенно больным человеком. Я уже отработал 8 лет в НМЦ и стал задумываться - неужели это теперь на всю оставшуюся жизнь? Я бы мог сделать вполне себе приличную  карьеру как чиновник. В общем, я попросился, чтобы меня отпустили с этой работы, и ушел из директоров строить духовую школу, уговорив городские власти. Теперешняя школа духовой музыки на улице Коммунальной - это моих рук дело. Я ее строил. Каждое утро в половине восьмого я сидел в вагончике у строителей и узнавал, сколько гвоздей вчера использовали, сколько надо еще...

Что вы! Это была песня! Все духовики собрались в одном месте.  Но работал я там недолго - через год меня насильно отправили на пенсию по состоянию здоровья, я уже ходил с костылем - были проблемы с суставами. Но приехали хирурги из города Арля и сделали операцию по замене на искусственные суставы. Я был первым человеком в Псковской области, кому сделали имплантанты с двух сторон. И с этого момента моя жизнь переменилась.

- Вы не захотели сидеть спокойно на пенсии?

- Когда я заболел, то 8 лет писал музыку для областного театра кукол. Я был счастливым человеком. Тогда компьютеров не было, но уже появились профессиональные клавиши, и я на них сочинял музыку для детских спектаклей. У меня опыт большой: я за свою жизнь и джаз играл, и служил в духовом оркестре, и играл рок-н-ролл, и эстраду в ВИА, еще будучи студентом играл у знаменитого псковского дирижера Михаила Ионовича Ривкина в студенческом симфоническом оркестре. И я мог делать оркестровку в стиле ретро, в народном, в симфоническом, обсудив с режиссером концепцию. Я 16 спектаклей выпустил. Ты выходишь в зал и видишь результат своей работы: принимают дети - значит, молодец, хорошую музыку написал, не принимают - зря старались, ваше высочество. Это была отличная работа.

Пока не наступил 1995 год - оставалось четыре года до 200-летия Пушкина. Меня вызвали в областной комитет по культуре и спросили, возможно ли в Пскове организовать симфонический оркестр. На тот момент было уже три попытки это сделать, даже при советской власти - не получалось. В 1996 году я стал директором Псковского областного симфонического оркестра. Наша с Аркадием Галковским попытка была четвертой и, как показало время, удачной. Аркадий Валентинович Галковский - первый главный дирижёр коллектива. Создание первого профессионального симфонического оркестра на Псковщине - это наша совместная работа.

Но на тот момент, когда перестройка плавно превращалась в перестрелку, везде закрывали симфонические оркестры, и было ничего не ясно. Музыкантов нет, помещения нет, инструментов нет, пультов нет, нот нет, стульев нет, кнопок нет, бумаги нет - есть только я и приказ. И эту эпопею мы раскручивали с нуля. Симфонический оркестр живет по сей день, я его очень люблю. Был бы я царь - все, кто начинал эту историю, были бы уже заслуженными артистами. 

- Как вы относитесь к тому, как сегодня работает Псковский симфонический оркестр?

- Мне нравится. Я хожу на все премьерные концерты, внимательно слежу за ними. Молодой  и энергичный директор филармонии заметно расшевелила эту историю. Появились новые идеи, программы, инструменты. Оркестр получил статус  Губернаторского. Похоже, можно ждать других зарплат для артистов и, даже, могут появиться служебные квартиры для музыкантов.                         Новый главный дирижер поднимает оркестр на новый уровень. Я прекрасно понимаю трудности этого пути.

Детьми надо заниматься

- Почему вы ушли из оркестра?

- Я ушел из симфонического по несогласию, когда оркестр начали оптимизировать и вливать в филармонию. Я просил дать нам еще лет пять на самостоятельное развитие. В итоге в 2004 году я подал заявление на увольнение, отработав в оркестре 9 лет.

Но в это время я уже втихаря ходил сюда, в Детский дом. Меня однажды попросили посмотреть здешнего мальчика, сказав, что он талантлив. Я тогда даже удивился: у нас есть Детский дом? Я пришел сюда, поговорил с директором. Они как раз искали какое-то дело, чтобы детей сорганизовать. Я и предложил сделать духовой оркестр. Так все началось. Я никогда не думал, что меня увлечет педагогика. Про меня говорили, что я сумасшедший: ушел из симфонического на полставки руководителем кружка в Детский дом.

- Но вы же сейчас не жалеете?

- Я везде отработал по 8 лет. Восемь лет в «Экспромте», восемь - в Параде», восемь - в Театре кукол, в симфоническом оркестре чуть больше - девять лет. И уже 15 лет - здесь. Они, конечно, зацепили меня. Сам факт, что это Детский дом, накладывает ответственность. Я знал, куда иду. Мне говорили: да кто там будет играть на ваших трубах? К тому же здесь ничего не было. Но потихонечку угол отвоевал, потом половину, потом зал... Как говорят мои коллеги, захватил, внедрился и теперь доминирую. Этому, я думаю, они только рады.

Видите - дипломы: мы же ни одного конкурса не проиграли! Только на одном заняли второе место как классический квинтет, а все, что касается оркестрового, мы выигрывали - и в Москве, и в Петербурге. Мы были с концертами в трех странах - дважды в Германии, а также в Прибалтике. Когда меня спросили, куда бы я еще хотел съездить, я ответил, что никуда уже не хочу, может, только в Америку. Все смеются, а ведь в Калифорнии есть Форт-росс, его основали русские колонисты, там летом каждый год разыгрывают сражения, в это время американский хор «Калинка» или «Катюша», которым руководит пскович Гриша Смирнов, мой однокурсник, распевает наши песни. Они по-русски не понимают ни бельмеса, но поют на русском.

- Такая перспектива действительно реальна?

- Никогда не говорите никогда. У меня куча программ по старинной русской военной  музыке, мы играем марши  Преображенского, гренадерского, егерского полков. Когда-нибудь потепление наступит, маятник накачается - и тогда детская дипломатия будет самой правильной.

За примерами далеко ходить не надо. В 2008 году, на пике грузинско-осетинского конфликта, «Геликон» приехал в Германию. Каждый день мы давали концерт в новом городе. На третий день я начал замечать знакомые лица: играем «На сопках Маньчжурии» или «Русский вальс» - они платочки достают. Я понял, что это наши, бывшие. На два последних концерта к нам приехал генеральный консул из Бонна, посмотрел на нас и пришел на прощальный ужин и сказал: «Если бы сейчас 100 самых талантливых дипломатов привезти разряжать обстановку, ничего бы не получилось, а вот дети, прекрасно играющие музыку, смягчили сердца». 

Если бы я с Гришей сговорился и нашелся бы здесь спонсор, который оплатил наши расходы, мы бы в этом Форт-Россе сыграли.

- Откуда в вас эта энергия, в чем вы черпаете силы?

- Я думаю, это как бог дал. Из семьи я взял главное - мы с детства были приучены, что дело нельзя делать наполовину. Мы часто говорим, что у нас дороги плохие, обувь плохая, машины плохие. А мировая практика показывает: там, где нация приучена работать много и качественно, и живут лучше. Я детям объясняю: то же и с учебой. Один учится на пятерки, а другой сдает музлит дважды. А вот если научитесь делать что-то на отлично, тогда и жить будем интереснее.

- Современные дети как реагируют на ваши слова? Прислушиваются? Говорят ведь, что они сейчас неуправляемые, зависимые от гаджетов.

- Здесь дело не в детях, а во взрослых. Какими мы их сделали - такие они и есть. Я со своими не боюсь ехать никуда. Мы три дня были в международном лагере в Эстонии в ноябре в рамках договора о приграничном сотрудничестве. Подготовка была сумасшедшая - дети это все видят. И они понимают: если пахать много, вкалывать, то будет результат. И еще надо придумать, чтобы им было интересно. Все надо через улыбку...

Все от лености и непрофессионализма взрослых. Детьми надо заниматься, если мы хотим, чтобы хоть что-то в дальнейшем было.

- Каковы планы «Геликона» на ближайшее будущее?

- Сейчас больших планов мы строить не можем. Мы находимся в начале нового  пути. С недавних пор Детский дом преобразовался в Центр оказания помощи детям, задачи у него теперь другие, с вектором на устройство детей в семьи. Для меня это катастрофа. Ты принимаешь ребенка, чему-то его уже обучил, возвращаешься из отпуска, а его распределили в Ростов или Москву. Появилась проблема - кого брать в оркестр. Теперь надо перестраивать всю работу, и мне кажется, я нащупал ту тропинку, по которой мы пойдем. Это семьи неблагополучные, которые стоят на учете. Второй путь я вижу в создании городского духового оркестра, но пока руководство Пскова убедить мне не удалось: городу сейчас это не по зубам.

- То есть система приема детей поменяется?

- Да, расширится круг принимаемых детей. Я не против, всем дам испытательный срок, мне надо посмотреть на каждого, понять, чем дышит каждый.

Таланты и поклонники

- Какие качества в человеке вы не приемлете? За что можете выгнать из оркестра?

- Патологическое вранье, предательство. Обидно, когда труд вложил, и по каким-то причинам с учеником не заладилось. Вдвойне обидно, если человек талантлив. Если бог дал талант, ты за него ответственен.

Давайте я по-другому сформулирую вопрос: за какое качество я уважаю ученика? За трудолюбие и преданность делу. Те, кто пашет больше других, те в оркестре себя чувствуют лучше, чем талантливые, но неорганизованные.

- Вы имеете в виду известную фразу о том, что в залог успеха - 10% таланта и 90% труда?

- Не совсем. Я таланты люблю! Талант - это единственная новость, которая нова! Ко мне сейчас пришел валторнист, я не понимаю, как он это делает - в чем только душа держится! У нас у духовиков все не как у людей: гибкость и крепкость мышц должна быть сопряжена со слуховым аппаратом. У нас все очень сложно, а ребенок этого пока не понимает, и потихонечку начинаешь вкладывать в него...

- А много музыкально талантливых детей в нашем городе? И еще интересно: сейчас их больше, чем, допустим, в 90е?

- Много! У меня есть смутные подозрения, что наш мир так устроен, что не может сильно накрениться в какую-то сторону: есть равновесие. Сказать, что сейчас поколение менее талантливое, я не могу: они просто по-другому устроены. Просто надо найти подход. Не будешь ведь все время петь «Взвейтесь кострами» и шагать в одном направлении.

- Новый год для многих - возможность остановиться, оглянуться на прошедшее, оценить достигнутое. В свой 70-й Новый год с какими мыслями вы вступили?

- Я так понимаю: жизнь проходит  у меня чрезвычайно интересно. Мне абсолютно повезло: я никогда не занимался делом, которое мне не нравится. Когда мне было 14 лет и был интересен джаз, я в Нарве играл в лучшем эстрадном оркестре на трубе. После армии вернулся, а здесь повсюду гитаристы (мы их когда-то «пузочесами» называли), я слушаю Битлз, учусь у своего ученика Саши Мамедова играть их музыку - это было чрезвычайно интересно. Когда я понял, что всю жизнь танцевать не буду, занимался всласть оркестром «Парад», туда входили все лучшие духовики Пскова. Тогда не было Интернета и джазовых нот, я ехал в Таллинн и привозил фирменные аранжировки Коула Портера, Дюка Эллингтона, Глена Миллера, и мы это играли. Потом я всласть писал музыку для детских спектаклей, потом строил духовую школу, потом занимался симфоническим оркестром. Как-то мне везло - всегда занимался только тем, чем хочу. Когда я уходил из чиновников, мне говорили: куда ты, зачем? А я даже представить не мог, что до конца жизни буду приходить к 9, садиться на кресло и руководить миром.

Мне никогда не было скучно. У меня только официальный стаж 50 лет, первая запись в трудовой книжке сделана 1 февраля 1970 года: «Принят трубачом-флейтистом в эстрадный оркестр Псковского дома культуры профсоюзов». А ведь до этого я еще работал с 1966 года на танцах трубачом в эстрадных оркестрах. 

- Когда и где псковичи смогут услышать «Геликон» в ближайшее время?

- Мы обычно даем концерт в феврале. 21 февраля мы празднуем день рождения оркестра. Программу к 9 мая с нами планирует сделать актер Виталий Гогунский. Он предлагал поехать с концертом по всей России, но думаю, достаточно будет показать программу в псковском БКЗ или театре.

По традиции, в майские праздники мы дадим концерт в сквере Детского дома. Мы уже лет десять это делаем. И еще одно большое выступление запланируем на Пушкинский праздник или в День города.

А вообще концертов у нас каждый месяц - море: мы выезжаем в учебные заведения Пскова, к нашим шефам из силовых ведомств. Где бы мы не играли - на улице, в ПТУ, в медучилище, в ПЮИ, - никто не остается равнодушным.

На будущее оркестра «Геликон» я смотрю с оптимизмом - мы найдем свою нишу. А дети будут рождаться всегда, и музыканты будут нужны всегда. Если здоровье позволит - все будет хорошо. Но я уже жду не дождусь, когда на мое место придут мои ученики. Впрочем, люди, видя, каким это дается трудом, сильно на мое место не рвутся.  

Беседовала Елена Никитина