Культура
Дневник Достоевского представлен на портале Президентской библиотеки
09.11.2015 18:19|ПсковКомментариев: 2
К 194-летию Федора Михайловича Достоевского, отмечаемому 11 ноября 2015 года, Президентская библиотека представила на своем портале электронные копии раритетных изданий знаменитого классика русской литературы – «Дневник писателя» за 1877 год и «Задачи русского народа» 1891 года. Также на портале www.prlib.ru в открытом доступе есть и другие редкие книги начала XX века, раскрывающие личность и творчество Достоевского.
Как сообщили Псковской Ленте Новостей в учреждении, президентская библиотека при поддержке Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН намерена детально исследовать взаимосвязь Ф. М. Достоевского с деятельностью Святейшего Синода, в историческом здании которого расположилась первая электронная национальная библиотека России.
Как известно, писатель был хорошо знаком с одним из ярчайших обер-прокуроров Константином Победоносцевым, взгляды которого разделял и обменивался с ним своими воззрениями. Кроме того, Достоевский хорошо знал и ценил Петра Цейдлера, педагога и благотворителя, преподавателя русской словесности в Гатчинском Николаевском сиротском институте, с 1860 года члена Общего присутствия Духовно-учебного управления при Синоде и начальника синодального архива. Об этом факте из жизни великого писателя сообщил Президентской библиотеке член рабочей группы проекта воссоздания истории библиотеки Синода, ведущий научный сотрудник Пушкинского Дома профессор Константин Баршт.
Федор Михайлович Достоевский считал П. Цейдлера высоконравственным человеком. Работая над январским выпуском «Дневника писателя», он делает ряд записей, связанных в замыслом нового романа, в центре которого намеревался поставить фигуру «твердого и умиленного человека», в связи с чем упоминается вместе с Ф. П. Гаазе и П. М. Цейдлер, который всю жизнь занимался спасением и воспитанием брошенных детей.
«Дневник писателя» — это прижизненное издание Федора Достоевского, в котором автор в публицистической форме откликался главным образом на волновавшие его события современности. Кроме того, там можно найти и художественные произведения русского классика — рассказы, очерки, воспоминания. Изначально «Дневник писателя» еженедельно публиковался в журнале «Гражданин», а потом превратился в самостоятельные ежемесячные выпуски. На портале Президентской библиотеки представлен выпуск за весь 1877 год. В нем, например, можно обнаружить призыв Федора Михайловича не стыдиться своих убеждений: «Кто имеет сказать слово, тот пусть говорит, не боясь, что его не послушают, не боясь даже и того, что над ним насмеются и что он не произведет никакого впечатления…»
Достоевский основывал свое жизнеописание на православии, только в нем он видел истинное вероисповедание. Писателя всегда интересовали связи божественного и земного, пути к возрождению, пути к спасению человека через познание Бога.
Творчество Достоевского актуально и в наши дни, его произведения современны для любой эпохи и любого времени. Писателя интересовал дух человека, и сам человек был для него существом духовным. Писатель сам признавался в книге «Задачи русского народа»: «Я лишь за народ стою прежде всего, в его душу, в его великие силы, которых никто ещё из нас не знает во всем объеме и величии их, — как в святыню верую, главное в их спасительное назначение…».
Также на портале Президентской библиотеки можно найти и другие изречения и афоризмы Достоевского. Так, например, они широко представлены в книге Владимира Андерсона «Светила русской мысли. Толстой, Достоевский, Влад. Соловьев» 1904 года.
опрос
Электронные платежки за ЖКУ хотят распространить на всю страну. Откажитесь ли вы от бумажных в пользу цифровых?
Источник: Псковская Лента Новостей
ПравилаКомментарии 2
Ф.М. Достоевский о славянах Европы 09.11.2015 22:15"... по внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому - не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными!
И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, - у них характер в этом смысле как у всех, - а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут.
Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают.
Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия проглотила бы их тотчас же, "имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени".
Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее.
О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению.
Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия - страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации.
У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство в (...страну по вкусу...) и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний (...фамилию по вкусу...) согласился наконец принять портфель президента совета министров.
России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом
должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества.
Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит - Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство...."
И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, - у них характер в этом смысле как у всех, - а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут.
Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают.
Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия проглотила бы их тотчас же, "имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени".
Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее.
О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению.
Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия - страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации.
У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство в (...страну по вкусу...) и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний (...фамилию по вкусу...) согласился наконец принять портфель президента совета министров.
России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом
должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества.
Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит - Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство...."
на 22:15 09.11.2015 22:44Гений, однако. Может и сейчас в Старой Руссе кто-нибудь живет, а мы и не знаем.