«Культурная контрреволюция» Юрия Стрекаловского: Про интервью Жанны Малышевой

«Эхо Москвы» в Пскове (102.6 FM) представляет авторскую программу Юрия Стрекаловского «Культурная контрреволюция». Псковская Лента Новостей публикует текстовую версию выпуска программы.

Здравствуйте.

«Культурная контрреволюция» в эфире, Стрекаловский моя фамилия.

Я сегодня в прямом эфире - так сложились обстоятельства. Сейчас 12:35 20 мая - можете проверить, телефон в студии 567372, а у вас уникальная возможность со мной поговорить в прямом эфире, что сказать мне - какой я прекрасный и замечательный, например.

А вообще сегодня я опять хотел поделиться впечатлениями от «культурной повестки дня», какой она мне моими глазами видится.

Потому что содержание «Контрреволюции» всегда такое: я что-то вижу своими глазами, а потом своими устами с вами делюсь – кто не спрятался, я не виноват.

Так вот минувшая с прошлой передачи неделя у меня прошла под знаком ужаса, трэша и угара – и это благодаря вам, уважаемые радиослушатели. Потому что кто-то из вас писал и обращал мое внимание на то и на это; в частности, на визит во Псков известного видео-блогера, выступающего под никнеймом, под псевдонимом «Джон Коннор».

Джон Коннор вообще-то – так зовут героя фильмов про терминаторов, это такой парень, который выжил после ядерной войны и организовал сопротивление диктатуре машин.

Хотя, на самом деле, не уверен, дурак он или нет. Потому что, цитируя известный анекдот: «Дура-то дура, а три рубля имею». Потому что я не стал бы на него и внимание обращать, но - полмиллиона просмотров его фильма про Псков практически сразу после публикации.

Понимаете? Полмиллиона – и растет. И, конечно, никаким учреждениям культуры нашим чахлым такая популярность в интернете и не снилась никогда. Когда у них случаются две-три тысячи просмотров – и это в период изоляции и карантина, когда только в интернете что-то и происходит у музея, например, то это считается прямо уже большой успех. Уже бьют в бубны-барабаны и радуются.

А здесь вот полмиллиона. Сразу. Мгновенно.

О чем речь там идет. Ну это известная новая модная ересь про #засыпанные #города. Вот теперь она добралась до Пскова. «Джон Коннор» шляется по Пскову и рассказывает, что Псков был лет двести назад засыпан, что под Псковом целый город, какой-то чуть ли не Рим. Я, если честно, эту передачу на 40 минут не смог досмотреть - мне противно это всё.

Нет, конечно пусть цветут все цветы, и всякие должны быть мнения, пусть себе каждый имеет право нести любую чушь, трактовать историю, как угодно – лишь бы терроризм не оправдывали и в храмах не плясали. И когда Александр Иванович Голышев, уважаемый, говорит, что «мы (музей) должны аттестовывать экскурсоводов, потому что они, по нашему мнению, несут всякую ерунду про Псков» - думаю, он неправ. Нет, все имеют право нести какую-нибудь ерунду – за исключением вышеупомянутых плясок в храмах и оправданий Сами Знаете Чего.

А так, да: считаю, что можно, например, излагать историю Пскова в марксистском ключе. Почему нет? Александр Иванович сам так ее излагал большую часть жизни. Можно рассказывать с православной точки зрения, а можно – про «попов и буржуев». Можно про планету Нибиру - что пришельцы с нее Псков основали, можно про Рериха и Махатм. У всех должны быть права верить в какую-нибудь чушь, собираться в стаи и проводить друг другу лекции, уроки и экскурсии.

Мне, правда, всегда, когда такое несут – «новая хронология» или вот теперь эти «засыпанные города», мне как-то обидно, потому что «настоящая», «научная» история - она намного интереснее и богаче, чем эти бредни. А еще, как правило, это всё несется таким ужасным, корявым, скудным языком… Какое-то настолько травмированное сознание за этим всем стоит…

Ну и, конечно, в случае с этим «Джоном Коннором» - там просто ну уж такие смешные ошибки и нелепости, что дальше некуда. Я уж не говорю про общую «концепцию», но тут просто человек не удосужился поинтересоваться, как город называется, в котором он находится и про который рассказывает в своем фильме; как его части называются: не запскОвье, а зАпсковье, например. Что река не ПскОва, а ПсковА. Что князь Довмонт - как уж не крути - он не в 18 веке жил.

Ну и так далее.

В общем, я почему, собственно, на это всё обратил внимание – ну интересно же, что такие вещи происходят.

А кроме того, с этим нужно… нет, не бороться. Просто нужно на это обращать внимание, потому что, если не обращать на такие вещи внимание, то на миллионах просмотров подобного бреда вырастет поколение дебилов. Которые пойдут потом, например, работать в «учреждения культуры».

Так что нужно на такие вещи обращать внимание, отвечать на них. Разоблачать и высмеивать.

Кто это должен делать?

Ну точно не я. Мне неинтересно. Но вот, я думаю, что если псковский музей взял на себя функцию охранять наше Великое Наследие и никого не пускать в кремль, потому что он, музей, там за всем теперь следит: чтобы не было там чего-нибудь неправильного, чтобы «не искажались исторические факты и не переписывалась история», то вот он и должен сейчас взять да выступить. Сделать какое-нибудь очень интересное видео с разоблачением этого зловредного «Джона Коннора», и чтобы просмотров набрать ну никак не меньше, чем у того.

Так что ждем, ребята. Вы же сейчас там на карантине и наверняка у вас полно времени. Там в музее, говорят, есть целые отделы на зарплатах: каких-то связей с общественностью, массовой информации, широкой агитации и музейной педагогики. Вперед.

Ладно, про Коннора и «засыпанный Псков» довольно.

Вторая часть трэша и угара - это тоже от вас, уважаемые слушатели. Я от вас получил сообщения, что, оказывается, любимица моя, Председательница Комитета по Культуре Жанна Николаевна Малышева со свитой побывала вот здесь в студии радиостанции «Эхо Москвы» в Пскове. Случилось это 8 мая, а я как-то проворонил. Ну, анонсов было мало, да и накануне праздника и выходных – простительно, пожалуй.

Но я считаю, это огромное событие культурной жизни региона: целых 40 минут передача длилась, называется она «Подсрачник», и мои коллеги Любовь Кузнецова и Константин Калиниченко здесь Жанну Николаевну подробно допрашивали, а она, умница, всё рассказывала.

Сопровождали ее другие два моих любимца. Во-первых, Александр Иванович Голышев, уважаемый. Это профессор и доктор, исполняющий обязанности директора Псковско-Изборского объединенного музея-заповедника. И еще один такой хороший парень, его зовут Дима Волхонов, который представлял здесь то ли театр, то ли театрально-концертную дирекцию, к которым он имеет какое-то отношение.

Кстати, очень интересно, давайте обратим внимание на должности и позиции участников этой передачи, членов Свиты Председателя.

Ну, Жанна Николаевна это, конечно, был Гость Номер Один и это тем интереснее, что Жанна Николаевна, как известно, исчезающе мало общается со средствами массовой информации.

То что она появилась здесь в эфире - это исключение необыкновенное; по всей вероятности, какое-то волшебное усилие она сделала над собой. Или над ней сделали какое-то волшебное действие, которое и заставило ее явиться сюда в студию.

Потому что о Жанне Николаевне известно, что она боится общения с журналистами; прямо вот панически, истерически боится и убегает; отказывается общаться, просит вопросы присылать в трех экземплярах в письме, на которое она как-нибудь потом, через три месяца – ответит.

А тут вдруг в студию.

Я, впрочем, на ее месте, конечно, тоже (при таких-то результатах работы) не стремился общаться с прессой и вообще старался бы как-то слиться с местностью и поменьше обращать на себя внимание.

Но тут вот пришла и, конечно, очень интересно было послушать, что и как она будет говорить.

Да, состав свиты, как я уж сказал, тоже был очень интересный.

Вот Александр Иванович - он возглавляет крупнейшее, главное учреждение культуры псковского региона, Псковский музей-заповедник. Он, несомненно, был весьма уместен в Свите Председателя Комитета, это и по сану, и по влиянию – самое то. Ну а кроме того, всем известно, что Александр Иванович хороший человек, он начальство не бросает в беде. И когда начальство что-то просит или требует, Александр Иванович всегда это что-то в точности (или как умеет) исполняет. Так что он очень был кстати тут на подпевках.

А вот третий участник встречи – сомнительно. Потому что Дима Волхонов – это, конечно, совсем не чета Голышеву. Совсем ему не подстать, не в масть. Дима – это такой еще не очень старый мужчина неопределенных занятий и неясного образования. Он очень обаятельный, он такой «тамада», такой болтушка; с симпатичной внешностью, в бороде, с приятным голосом. В качестве конферансье, бывает, ведет концерты, носит свитер с высоким воротом или рубашку с галстуком-бабочкой; в театрально-концертной дирекции состоит ныне в какой-то должности шестого подползающего… нет, простите – «советника по творческим вопросам». В общем, совершенно прекрасный человек, дай Бог ему здоровья.

Но в качестве официального представителя такой крупной организации, как театр (или театрально-концертная дирекция? – я уж запутался) довольно странно было его наблюдать.

Мне кажется, это был жест, сигнал с Пушкина, 13: прикрывать Жанну Николаевну, уважаемую послали не директора, не худрука, не арт-директора, не главного режиссера (а эти должности все имеются и заняты) а… Ну вот хотя бы «этого, как его – помощника по творческим вопросам». Хотя он довольно бодро в этой передаче выступал и слушателям доставил, как теперь говорится, «немало лузлов».

В общем, было занятно, и оставшуюся часть своей сегодняшней передачи я хотел бы посвятить обзору этого коллективного интервью. Не для того, чтобы издеваться над людьми, а для того, чтобы, воспользовавшись этим уникальным случаем выхода Председателя Комитета По Культуре в эфир, понять, что же там, в этом Комитете происходит.

Темой разговора было заявлено празднование Дня Победы.

То есть 8 мая они рассказывали о том, что будет 9 мая, - что, в общем, логично. Если бы пришли 11 мая, то рассказали бы о том что будет 12-го. Это, полагаю, такой горизонт планирования.

Ну и этим, пожалуй, всё сказано: это предполагалось, видимо, такое «ритуальное интервью» - расскажем про Великий Праздник. По существу оценивать практически всё, что было сказано на этой встрече, я бы не стал, потому что не о чем, честно говоря.

Ну вот рассказывали о том что будет вот такой флешмоб, и еще другой флешмоб. Что можно будет тут позвонить в колокольчик, тут попеть в окошко, тут еще будут какие-то «интересные события».

Вообще, отвлекаясь от услышанного от Малышевой и компании, скажу, что, разумеется, праздник Победы 9 мая в этом году прошел очень странно. Потому что, конечно же, это праздник очень особенный. Мне думается, его главное содержание - это наше коллективное переживание, ощущение общности победившего народа. Причем народа, который мыслится, обретается «по горизонтали и по вертикали»: во всю ширь социального сегодняшнего бытия и в глубину поколений. В этот Праздник мы, потомки выживших и победивших ощущаем, что мы все – единое целое, мы Народ, который состоит из живых и ушедших. И мы являем собой нечто единое, потому что нас объединяет общая уникальная культурная память. Как многие говорят, уже в генетический код записанная память о громадном событии – великой войне и победе в ней.

И конечно, этот праздник нельзя праздновать ни с каким другом. Это не Новый год (а Дмитрий Волхонов как раз его вполне серьезно сравнивал с Новым годом: «в Новый год наряжают окна, вот теперь мы сейчас тоже будем наряжать окна»). Мне кажется, это абсурд - не потому, что наряжать окна это плохо. Что угодно можно делать, но…

Просто мне кажется, что этот особый день - День Победы - он необходим как раз для того, чтобы остановиться. Чтобы остановиться и замолчать. Подумать. Вспомнить. Вспомнить самому и рассказать детям своим, чтобы они тоже помнили. А это всё требует тишины. Это невозможно сделать во время суеты, шума, гама и каких-то там флешмобов.

Это неправильно – шуметь и суетиться в такой день. И, честно говоря, мне порой кажется, что мы движемся с этими «флешмобами» и всей этой ерундой куда-то не в том направлении, с каждым годом всё дальше.

Но это исключительно мое мнение и вообще, скоро, кажется, за любую критику того как происходит День Победы скоро будут судить и сажать, а я этого совсем не хочу. Но вот мое такое мнение: мне кажется, немножко сейчас что-то делается не так.

А вот ребята, которые к нам пришли (по крайней мере двое из них – Малышева и Волхонов) они всё время рассказывали о том и о том, сколько всяких разных флешмобов и «мероприятий» запланировано и как это всё «креативно».

Надо сказать, совершенно гениально они сами дали оценку этим всем своим усилиям. Я сейчас по памяти процитирую. Дмитрий Волхонов сказал: вы представляете, сколько в стране работников культуры? И все они стали придумывать какие-то мероприятия по поводу дня Победы и вот они всякого напридумывали».

Да, вот это святая правда. Потому что, действительно, в «сфере культуры» в нашей стране заняты сотни тысяч людей. У нас очень много «работников культуры» и, к сожалению, не все из них гениальны и не все из них хорошо образованы. И вот все они и (не обязательно) по зову сердца, и по служебной необходимости вынуждены что-то придумывать «к дню Победы». И, конечно, получается не всегда удачно. Получается шум, официоз и обязаловка.

Повторяю. По мнению Председателя Комитета По Культуре, все творческие люди мыслят одинаково. Конец цитаты.

И это конечно, прекрасно потому что это невероятно полно и красноречиво показывает и понимание вопроса говорящим, и раскрывает внутреннюю суть говорящего. Столько человек сам о себе одной этой фразой сказал, что и добавить-то нечего.

Я только могу скромно, но твердо возразить Жанне Николаевне, уважаемой. Уважаемая Жанна Николаевна, вот как раз творческие люди - они мыслят не одинаково. Они мыслят разнообразно - поэтому они и творческие. А одинаково мыслят плохие чиновники. Такие, знаете, долдоны. А также люди, которые причислены, к сожалению, к числу творческих работников. Только потому что они числятся на какой-то должности где-нибудь в комитете по культуре, в театре или в музее. Но при этом творческим человеком такой человек всё равно не является.

Вот такие люди, действительно: мыслят одинаково, говорят одинаково и поступают одинаково.

Вообще, конечно, поразительно, насколько косноязычны - и по-разному косноязычны! - участники этой встречи. Когда-то было принято смеяться над Александром Ивановичем Голышевым, над его манерой говорить. Но на фоне Жанны Николаевны и Волхонова Александр Иванович выглядел каким-то совершеннейшим титаном Возрождения. Я смог оценить наконец-то: он действительно грамотно говорит по-русски, его речь отличается развитым синтаксисом, у него богатый, хотя и несколько специфичный словарный запас.

И мне слушать Александра Ивановича Голышева было, честно говоря, приятно - потому что, во-первых, он говорил спокойно, четко и грамотно. А во вторых, на фоне вот этой чуши, которую несли другие участники встречи, Александр Иванович говорил разумные и дельные вещи. Например, он просто начал с того, что никакими «интерактивностями» в интернете никаким образом нельзя заменить работу музея с музейным предметом.

Это абсолютная правда, ведь подлинный артефакт обладает оглушительным потенциалом, потрясающей мощью воздействия; он никогда не может быть «окончательно исследован», он меняется, он всегда таит загадки и новые возможности интерпретации. А кроме того, что подлинный предмет, музейный экспонат обладает исторической или эстетической ценностью, на мой взгляд есть и еще некая непостижимая магия подлинника, от него проистекает некая «культурная радиация», которую никогда не сможет передать или уж тем более заменить никакая самая точная репродукция, никакая самая совершенная голограмма.

Александр Иванович говорил об этом не так подробно, как я сейчас, но, во всяком случае упомянул об этой важнейшей специфике музейной коммуникации, упомянул с самого начала - за что ему огромное спасибо.

Потому что в рассматриваемом интервью другими его участниками как-то уж очень на мой взгляд много и чересчур радостно и оптимистично говорилось о том, как теперь всё здорово и отлично, как в условиях карантина и изоляции успешно все теперь работают в интернете, и так далее.

И, пожалуй, я бы тут прекратил цитирование – если хотите, послушайте сами, этот эфир выложен на сайте «Эха Москвы в Пскове».

Пожалуй, добавлю только одно наблюдение.

Понимаете, тут важно не то, что сказали в публичном интервью, а как раз то, чего не сказали. Потому что все-таки – давайте серьезно и напрямик – это было интервью руководителей нашей сферы культуры в ситуации, когда эта отрасль, эта сфера погибает.

Я совершенно отчетливо и ясно хочу сказать: совершенно очевидно, что ситуация в сфере культуры сейчас катастрофическая, культурная отрасль просто погибает. Не «вообще и в принципе», потому что сейчас «упадок», «времена такие», нет. А вот именно сейчас, в эти месяцы, недели и дни, которые тянутся в условиях вызванного эпидемией коронавируса неопределенно долгого карантина, когда всё закрыто, когда творческий человек не в состоянии, не имеет возможности заниматься своим делом. Когда актер не может выйти к зрителю, музыкант к слушателю, музейщик создать экспозицию и провести экскурсию по ней и так далее, и тому подобное. И в этой ситуации всё это, вся система, которая состоит не из учреждений (они в отчетах на бумаге всегда отлично выглядят), а из людей - деградирует и гибнет.

Эта ситуация уже подходит к критической черте, она не может продолжаться долго. Вы знаете, что даже во время войны работали театры и филармонии, артисты и художники были призваны в агитбригады.

Сейчас уже третий месяц всякая нормальная культурная жизнь уничтожена, любая нормальная, естественная, привычная деятельность остановлена – это же катастрофа. Я тут нашел в кармане билет в филармонию на какой-то февральский концерт и думаю: «Боже мой, это уже экспонат, это как из каких-то довоенных времен прекрасных».

Сейчас всё это, вся сфера лежит и погибает. Но об этом в интервью – ни слова. Причем не только ни слова по собственной инициативе – нет, даже когда был задан вопрос от слушателя, который позвонил в студию по телефону с вопросом: а что там по поводу пушкинских дней? – «Нет, мы не знаем, у нас нет плана, мы об этом не думаем. Цветы возложим, литию послужим».

То есть о будущем никто не пытается думать, горизонт планирования - это завтра, максимум – послезавтра. Нет плана А (если всё завтра будет хорошо и привычно) и плана Б (если это всё надолго), нет даже мыслей, даже понимания того, что отрасль гибнет и её вот прямо сейчас нужно спасать, реанимировать.

Особенно показательно было то, как Александр Иванович рассказывает о том как здорово что им там в музее выплачивают в полном объеме зарплаты, что учредитель музея – администрация области «могла бы и на трети оклада составить, а вот мы в полной мере получаем зарплаты».

Конечно, это здорово и, я полагаю, некоторых «деятелей культуры», наверное, так может продолжаться бесконечно долго. Но есть и настоящие творческие люди, которые в этой ситуации очень плохо себя чувствуют.

И отрасль погибает, причем государственные учреждения они какое-то время ещё проживут - просто будут деградировать в условиях изоляции. Но вокруг и рядом есть большая сфере, связанная с туризмом, например.

Там уже сейчас полная катастрофа, и странно, что об этом ни слова не сказали в своем интервью люди, которые несут ответственность – в том числе и за эту сферу.

Им именно сейчас, на их постах нужно – нет, не кричать и бегать, а напряженно работать, информировать руководство о ситуации, высказываться в средствах массовой информации, о том что нужно что-то делать, что это не может продолжаться долго, что нам нужно по крайней мере иметь какое-то представление о том, что что будет дальше - не через два дня, а через два месяца хотя бы.

Те самые план А и план Б, чтобы участники процесса не ощущали себя брошенными на произвол судьбы и эпидемии, а понимали, как им дальше жить: останавливать работу своей гостиницы или нет.

Потому что вы поймите: все люди сейчас жалуются на кризис. Но, если какие-то магазины закроются, (вот недавно выступили полсотни владельцев магазинчиков и сказали «смотрите, мы сейчас разоримся») их, конечно, очень жалко. Но когда закончится вся коронавирусная эта история, то на этих местах появятся полсотни других магазинчиков с таким же точно ассортиментом с теми же самыми сотрудниками - просто юридические лица поменяются - одни разорятся, другие появятся.

А вот если закроется хороший ресторан с местной кухней или погибнет гостиница - они уже не возникнут заново, потому что это гораздо более сложный бизнес.

Туризм в прошлом году принес нашей области миллиард рублей, в этом году мы должны были ожидать большего чего-то. И даже сейчас не поздно с эти работать. Ведь рано или поздно начнут отменяться карантинные меры, у нас – скорее, раньше, чем в крупных городах, и оттуда люди к нам приедут сюда отдыхать.

Но этого нужно желать, к этому нужно готовиться, это нужно приближать. Вы посмотрите, что происходит: Воронеж открывается, Новгородская область открывается, даже всякие греки с турками открываются. Потому что там есть видимо, люди в руководстве отраслей, которые об этом заботятся, лоббируют этот процесс, понимают, что нельзя дать умереть этому бизнесу и этой сфере, где и туризм, и экономика, и культура связаны воедино.

Но появившиеся здесь в этой студии 8 мая руководители сферы культуры по этому поводу не то что ничего не говорили - такое впечатление, что они и не думают об этом, или боятся думать и вообще никак не вмешиваются в этот весь процесс гибели отрасли.

Это выглядело настолько печально и ужасно, что у меня просто нет по этому поводу слов.

«Культурная контрреволюция» была в эфире «Эха Москвы в Пскове», ее ведущий Юрий Николаевич Стрекаловский. Оставайтесь живы и здоровы, до свидания, до будущих встреч.