Изборск. Дом причта. «Не мог щадить он нашей славы»

Год назад в Изборске произошла трагедия – на заседании федерального оргкомитета по празднованию 1150-летия первого упоминания Изборска в летописи от сердечного скончался о. Алексий (Лопухин), настоятель Никольского собора.

Шокировавшая всех не лишенных сердца кончина священника произошла сразу после его выступления, когда он произнес своем последнее, как выяснилось, слово в защиту домов причта:

«Мы против удаления домов от храма. Это можно считать закрытием храма. Ведь их можно реставрировать – брёвна замечательные, хорошие. Просто перекрыть крышу, сделать внутренний ремонт.

И такое пожелание: праздник делается для изборян, для тех людей, которые живут здесь. Поэтому надо и в известность ставить, что с нами собираются делать. Мы ведь живые люди, а не какая-то прялка, которую можно выставить в музей. Наше пожелание: оставить на месте дома, отремонтировать их, чему мы были бы очень благодарны».

Вице-премьер, председатель федерального оргкомитета Александр Жуков не услышал о. Алексия: «Нужно найти какое-то компромиссное решение, потому что оставить среди такого памятника эти дома… Ну, я не думаю, что они представляют серьезную историческую ценность, по крайней мере, то, что мы видели…».

Через несколько минут о. Алексию стало плохо, и он скончался.

Вечером того же дня губернатор Андрей Турчак написал в своем блоге:

«Мы говорили сегодня о встрече с прихожанами храма по поводу судьбы жилого деревянного дома настоятеля внутри крепости, сторонником сохранения и ремонта которого был Отец Алексей. Думаю, что после этого оргкомитета вопрос о доме настоятеля должен быть снят, а жилой дом отремонтирован на своем месте».

Дома священника на этом месте отмечены на планах Изборска с XVIII века, а существующим - около 150 лет, они пережили в ХХ веке две войны.

Вот дом священника.

Вот его флигель.

Год спустя после трагических событий работы «по ремонту на своем месте» начались.

У местных жителей и специалистов, работающих в крепости, не возникло волнения, когда с флигеля сняли обшивку: люди решили, что речь идет о ремонте, укреплении сруба и последующей реставрации.

Но флигеля дома священника не стало буквально за час: его уничтожили полностью, до земли, в пятницу, 24 августа.

Сам дом священника стали обшивать новой доской, даже без видимого соблюдения облика здания.

Затем 25 августа, в субботу, перед самым Никольским собором, в центре крепости, на неизученном культурном слое, вырыли яму, для непонятых целей, наверно, для мусора.

После того, как прибежавшие археологи вызвали полицию и начали составлять акт, потребовав от разрушителей не приближаться к месту, яму за несколько минут зарыли бульдозером.

В отвале земли у незаконно вырытой ямы археологи обнаружили керамику с предварительной датировкой конца XIV – начала XV вв. Сам культурный слой уничтожен, исследовать профили ямы теперь невозможно.

Когда архитектор-реставратор Владимир Никитин пытался объяснять гастарбайтерам незаконность их работ, они ржали ему в лицо и мимикой изображали, что не понимают по-русски. Перед ними стоял и с ними пытался говорить один из лучших архитекторов-реставраторов России, лауреат Государственной премии России. Они смеялись ему в лицо.

Полиция приняла от находившихся на месте архитектора-реставратора Владимира Никитина и археолога Александра Михайлова заявления о нарушении закона и составила протокол. Когда дело дошло до вызова полиции, Владимиру Никитину на телефон позвонил самозваный «и. п. главы Изборской волости» Василий Грушин, незаконно представляющийся главой сельского поселения «Изборская волость» с 2010 года, и потребовал «не вмешиваться не в свое дело». Когда приехала полиция, Грушин попытался влезть в полицейскую машину и посмотреть, какие документы составляются.

Вечером в субботу и ночью на воскресенье была установлена опалубка для заливки фундамента огромного здания, по площади в несколько раз превосходящего площадь флигеля дома священника. Только в этот момент стал понятен замысел: возведение в центре крепости, на территории федерального памятника, в 10 метрах от собора нового строения. Как сказали прихожанам, для воскресной школы и трапезной. По другой информации, это гостиница для паломников. Скорее всего, предполагается и то, и другое.

Это полностью незаконное новое строение – незаконное и само по себе (это не реставрация объекта культурного наследия), и по месту своего расположения (территория объекта культурного наследия, где полностью запрещено новое строительство) и по процедуре каких-либо работ на памятнике культуры.

Мы приехали в Изборскую крепость в 11 часов в субботу, 26 августа, и застали совершенно сюрреалистическую картину: полтора десятка гастарбайтеров (не могу определить этническую локализацию, но участники работ по реставрации крепости говорят, что они из Таджикистана), одетых в майки «Единой России», воткнув в кучу земли внутри опалубки флаг Российской Федерации и прицепив такой же к фронтону обезображенного дома священника, ударными темпами завершали сооружение опалубки фундамента.

Наличие флагов, которые на территории волости хранятся в местной администрации, косвенно указывало на организатора беззакония и фарса. Очевидно, Василий Грушин считает, что униформа «Единой России» хорошо защищает от Закона кого угодно. Возможно, у него есть к этому основания.

Это были Кафка и Босх в одном флаконе. Представить себе что-то подобное было совершенно невозможно. Не говорящие на русском языке, с неизвестным гражданством лица, на которых напялили униформу правящей партии «Единая Россия», не понимающие абсолютно, где, в каком месте они находятся и что они творят, тупо уничтожили изборский культурный слой и столь же тупо приступили к строительству полностью незаконного здания в Изборской крепости.

Вот так, в центре российской государственности эта государственность в ее современном облике явилась во всей ее полноте и гнусности.

Никаких информационных щитов об объекте строительства на месте, конечно, не было.

На вопросы «Кто старший?! Где старший?!» гастарбайтеры кивнули на парня в зеленом свитере. Коротко стриженный полноватый блондин, назвавшийся Олегом, хмуро посмотрел на неожиданных гостей.

«Что вы делаете?! Кто разрешил эту стройку?»

«Все вопросы к отцу Илье и Василию Борисовичу».

«Кто руководитель работ?»

«Все вопросы к отцу Илье и Василию Борисовичу».

«Где ваше разрешение на строительство?»

«Все вопросы к отцу Илье и Василию Борисовичу».

«Вы представляете ООО «Профиль»?

«Все вопросы к отцу Илье и Василию Борисовичу».

Кажется, другим фразам его не научили и о возможной ответственности не известили. Скорее всего, сказали, что прикроют от любых последствий.

Василий Грушин любит хвастаться, что полиция и прокуратура Печорского района у него «под контролем».

Но прямое вмешательство привело к остановке работ.

Смешно сказать, но больше всего эта гоп-кампания испугалась… фотоаппарата.

Я снимал участников беззакония всех подряд, одного за другим, и они, заметив фотоаппарат, прятались, поворачивались спиной, закрывались рукавицами и в конце концов скрылись в домике священника, время от времени выходя на его крыльцо.

Воскресенье – пиковый экскурсионный день в Изборске, туристов было множество. Практически все они в изумлении подходили к опалубке и спрашивали: «Что это такое? Это что делается?». Дикость происходящего была ясна даже посторонним людям.

Большая группа экскурсантов из Эстонии подошла к стройке и стала что-то тревожно и сумбурно спрашивать у экскурсовода, показывая на опалубку.

Я позвонил председателю областного комитета по культуре Александру Голышеву и рассказал об увиденном. Он ответил, что никаких работ не может быть, и еще в пятницу, когда ему сообщили о происходящем реставраторы (с ним говорил Владимир Никитин), он распорядился об остановке работ.

Но из-за окончания рабочего дня письменного документа составлено не было.

Теперь было уже воскресенье, но первая приемная администрации области работает каждый день, я позвонил туда и оставил сообщение для губернатора.

Голышев пришел через 15 минут: у него в Изборске есть дом. Мне показалось, что вид площадки его более чем впечатлил. За несколько веков в центре Изборской крепости никто не видел подобной наглости.

К этому моменту площадка была пуста: все гастарбайтеры с прорабом во главе спрятались в доме священника.

Через несколько минут, очевидно, узнав чиновника, вышел Олег в зеленом свитере.

Голышев показал удостоверение.

«Я руководитель государственного органа по охране памятников. Почему вы ведете неразрешенные работы?»

«Все вопросы к отцу Илье и Василию Борисовичу».

«Это незаконные работы. Я останавливаю работы. Ни в коем случае не заливать. Вам понятно?».

«Да. Но все вопросы к отцу Илье и Василию Борисовичу».

Отец Илья - новый настоятель Никольского храма получил приход покойного о. Алексия по очень простой причине: он женат на его дочери. В свое время (2005-2006 гг.) студент исторического факультета ПГПИ Илья Нефедов перевелся на другую специальность уже после первого курса, не проявив никакого интереса к исторической науке, после первой же археологической практики. После чего его историческим и культурным образованием, очевидно, никто не занимался.

Участок вокруг уничтоженного флигеля дома священника представлял собой зрелище варварского разорения: старые вещи были разбиты и брошены, как мусор, никому не нужная рухлядь, хотя все это – предметы материальной культуры своей эпохи, в том числе, судя по всему, довоенного времени.

Деревянный резной киот хорошей работы, сервант, ящики от комодов, ручной работы сундук, плетеная корзина, ножницы, мелкие детали быта, в которых – дух времени, уклад жизни.

Ворохом лежат доски внешней обшивки дома, старые прочные бревна стен, оконные рамы. Всё это вперемешку с бытовым мусором самих «строителей».

Это и называется: на руинах истории.

Может быть, Изборский музей-заповедник что-то сохранит, если успеет забрать.

Вечером, перед отъездом из Изборска, мы снова приехали в крепость к дому священника. Предположения наши оказались верны: там снова велись работы по укреплению опалубки. Олег и гастарбайтеры были растеряны нашим возвращением: они были уверены, что мы уехали из Изборска. С ними был некий старший, который, посмотрев на нас, мрачно сказал работавшим: «Уносите инструменты».

«Вы знаете, что на разрушение объекта культурного наследия можно сесть на 5 лет?»

«Мы помощники отца Ильи».

«Те, кто дает вам незаконные указания, откажутся от вас и сдадут вас, отвечать придется только вам. Вы ведете работы на месте».

«Если нам отменят указание, мы не будем работать».

«Вы получили указание об остановке работ и недопустимости заливки фундамента от председателя комитета по культуре?»

«Письменно нам никто ничего не указывал».

Еще минут 10 прошло в наших попытках детально объяснить гостям Псковской земли незаконность творимого их руками.

Едва ли это просвещение могло достичь цели, но мы хотя бы объяснили людям, в какой ситуации они находятся. Они не сильно впечатлились.

Бабушка-прихожанка сокрушалась: «Зачем нам такая трапезная, кого кормить в ней, у нас столько прихожан нет».

Вся земля на территории Изборской крепости находится в федеральной собственности.

Вся она является территорией объекта культурного наследия федерального значения.

Новое строительство на территории памятника категорически запрещено Федеральным законом «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации»:

«Проектирование и проведение землеустроительных, земляных, строительных, мелиоративных, хозяйственных и иных работ на территории памятника или ансамбля запрещаются, за исключением работ по сохранению данного памятника или ансамбля и (или) их территорий, а также хозяйственной деятельности, не нарушающей целостности памятника или ансамбля и не создающей угрозы их повреждения, разрушения или уничтожения» (пункт 2 статьи 35).

Даже если такие работы признаны необходимыми и законными (это абсолютно не наш случай, но – тем не менее):

«Проектирование и проведение работ по сохранению памятника или ансамбля и (или) их территорий осуществляются: в отношении объектов культурного наследия федерального значения – по согласованию с органом исполнительной власти, осуществляющим функции в области охраны объектов культурного наследия, в соответствии с разграничением полномочий, предусмотренным в статьях 9 и 9.1 настоящего Федерального закона; […]» (пункт 4 статьи 35).

Вся территория Изборской крепости хранит в себе культурный слой (памятник археологии) и практически полностью не изучена, исключением являются небольшие шурфы у основания Никольского собора при его реставрации.

Разрушение археологического слоя – преступление.

«В случае, если в пределах земельного участка или водного объекта обнаружен объект археологического наследия, со дня обнаружения данного объекта археологического наследия собственник земельного участка или водного объекта либо пользователь им владеет, пользуется или распоряжается такими земельным участком или водным объектом с соблюдением условий, установленных настоящим Федеральным законом для обеспечения сохранности выявленного объекта культурного наследия» (ст. 49, п. 1).

Далее:

«Использование объекта культурного наследия либо земельного участка или водного объекта, в пределах которых располагается объект археологического наследия, с нарушением настоящего Федерального закона и законодательства субъектов Российской Федерации об охране и использовании объектов культурного наследия запрещается» (ст. 52, п. 2).

«Объект культурного наследия, включенный в реестр, используется с обязательным выполнением следующих требований:

обеспечение неизменности облика и интерьера объекта культурного наследия в соответствии с особенностями данного объекта, послужившими основанием для включения объекта культурного наследия в реестр и являющимися предметом охраны данного объекта, описанным в его паспорте;

согласование в порядке, установленном пунктом 4 статьи 35 настоящего Федерального закона, осуществления проектирования и проведения землеустроительных, земляных, строительных, мелиоративных, хозяйственных и иных работ на территории объекта культурного наследия либо на земельном участке или водном объекте, в пределах которых располагается объект археологического наследия;» (ст. 52, п. 3).

Рано утром 27 августа, до начала официального рабочего дня чиновников, гастарбайтеры начали заливку фундамента незаконного строения.

Это обнаружилось около 9 утра.

Работники музея-заповедника вызвали полицию и на месте остановили работы.

Приехала заместитель председателя госкомитета по культуре Наталья Сергеева и привезла два предписания о полной остановке работ.

Они адресованы ООО «Профиль», выигравшему конкурс на благоустроительные работы в крепости. Директора ООО «Профиль» нет на месте – уехал на две недели в отпуск, оставшийся «за него» сотрудник Орлов ведет себя неадекватно, ничего не воспринимает.

Конечно, что к благоустроительным работам творящееся в Изборской крепости не имеет никакого отношения. Выписывать предписание надо г-ну о. Илье и таким образом восполнять фатальные пробелы в его историческом и культурном образовании.

Василий Грушин требует немедленно продолжить работы, кричит.

На месте представители Печорской полиции.

Происходит попытка нагло продавить накануне официальных торжеств строительство в Изборской крепости полностью незаконного здания: то ли гостиницы для паломников с залом для приемов, то ли трапезной, то ли его чего, по сути – не важно чего именно.

Деньги на это беззаконие руководитель дирекции по 1150-летию Изборска Игорь Гаврюшкин пытался в свое «отломать» от реставрации музейных усадеб (искал ок. 3 млн. руб.), но не смог. Теперь, очевидно, «источник нашелся». Я уверен, что это всё те же средства федерального бюджета, перекачанные каким-то способом на абсолютно незаконные цели.

Флигель дома священника уничтожен.

Он не был обмерен как памятник, его чертежей нет, его восстановление невозможно.

С обстоятельствами его сноса должны разбираться прокуратура и полиция.

Есть все основания для возбуждения уголовного дела по ст. 243 УК РФ («Уничтожение или повреждение объекта культурного наследия») – и по ситуации с разрушением культурного слоя (она зафиксирована), и по ситуации с флигелем, хотя здесь, уверен, будут сложности: едва ли госкомитет по культуре или приход удосужились оформить документы на усадьбу священника как памятник культуры.

Остался сам дом священника, который необходимо не уродовать новоделом, а реставрировать, пока не поздно. И в его объеме располагать все необходимые службы.

Опалубку демонтировать, площадку разровнять (денег на раскопки сейчас нет), посеять траву и так оставить.

Новое строительство в крепости строго запрещено.

К реставрации объекта культурного наследия новое строительство не относится никак.

Пережил флигель две войны ХХ века, а государственного «юбилея» не пережил.

Пустое место – намного лучше, чем наглый новодел беспредельщиков.

Перечитал статью «Последнее слово».

Там есть место: высказывание Андрея Турчака в ответ на вопрос Александра Жукова: «Есть обязательства построить полноценный дом, вместе с трапезной, в шаговой доступности от храма, и они будут выполнены. Руководитель дирекции празднования побеседует с прихожанами, объяснит им, как и в каких условиях это будет выглядеть, и после этого вопросы, которые были, имеют все шансы…».

Эта фраза прозвучала за несколько минут до кончины о. Алексия.

Вечером того же дня было сказано уже другое.

Неужели всё вернулось на свои круги ада?!

+ + +

Из Михаила Юрьевича Лермонтова:

«И что за диво?... издалека,

Подобный сотням беглецов,

На ловлю счастья и чинов

Заброшен к нам по воле рока;

Смеясь, он дерзко презирал

Земли чужой язык и нравы;

Не мог щадить он нашей славы;

Не мог понять в сей миг кровавый,

На что он руку поднимал!..»

«Отмщенье, государь, отмщенье!

Паду к ногам твоим:

Будь справедлив и накажи убийцу,

Чтоб казнь его в позднейшие века

Твой правый суд потомству возвестила,

Чтоб видел злодеи в ней пример».

Но это так, риторическое.

Лев Шлосберг, фото автора