Не глядя на часы

Слушал записи ансамбля им. Александрова - и вспомнилось детство. Когда дома уже никого, в школу во вторую смену и за завтраком слушаешь радио. А там рассказывают что-то из биологии, астрономии, читают кого-то из классиков, хотя иногда могли и Барто прочесть. Хорошие такие были передачи. Но не меньше нравилось, когда мужской хор пел военные или народные песни. В этом смысле вечер был даже лучше: именно тогда песни передавали чаще всего, и было очень уютно под их звучание переводить на бумагу детали для моделей из «ЮТ — для умелых рук», ожидая возвращения мамы с вечерней смены.

Телефоны не отвлекали — мобильных не было и в помине, а стационарные в основном на улице. Об интернете, понятно, еще слыхом не слыхивали. По телевизору смотреть было особо нечего, и не всякий телеприемник мог выдать больше одного-двух каналов, точнее программ — так их тогда называли. Так что радио являлось основным медиаресурсом, одним из символов которого как раз и был тот самый хор. Да еще радиоспектакли, которые спокойно держали аудиторию без эпатажа и провокаций.

Не подумайте, тут вовсе нет никакой ностальгии. И никакого желания вернуть ушедшее также нет. Но тысячу раз прав был Августин, когда время, внутри которого существует человек, он расписал как прошлое, которого уже нет, будущее, которого еще нет, и настоящее, которое неуловимо перетекает из того, чего еще нет в то, чего уже нет. Из этого складывается жизнь человека. Как песня из звуков, которые уже прозвучали, которые звучат сейчас, и еще только будут звучать.

Августину, конечно, проще: живя полтора тысячелетия назад, он знал, что у человека есть душа, и что только в ней собираются воедино все эти кусочки несуществующего, мимолетного и ушедшего. И время для него — тень вечности, утерянной когда-то. Современному человеку сложнее: он обречен постоянно идти вперед, самосовершенствоваться, добиваться новых результатов, подтверждать, что что-то может, верить в свой разум и ходить к психологу. Души нет, или она не входит в горячую десятку представлений и интересов. Вечность невозможна.

Поэтому, когда случается нечто ужасное: падает самолет, из-за действий кого-то или чего-то гибнут люди — одним словом, когда смерть и силы Хаоса демонстрируют себя уж совсем очевидно, — он оказывается почти в отчаянном положении, понимая, пусть и где-то глубоко внутри, тщетность своих защитных рефлексов. От того цинизм, ирония и злорадство становятся еще сильнее. И к погибшим в катастрофе или теракте добавляются, пусть и через виртуальное пространство, еще десятки по-настоящему покалеченных.

Воспоминания детства — своего или своих детей, — равно как и само детство превращаются в предмет стеснения, в нечто неловкое, которое извиняет лишь его неизбежность. Выпячивание детских талантов — только обратная сторона подобного отношения, — мол, полюбуйтесь, в таком возрасте и такой способный! Ребенок без достижений, без портфолио — не ребенок будто, не человек. Просто смотреть на детей вроде уже и разучились. Да и тяжело это: при всей умилительности и умиротворительности картины нужно немало сил, любви и твердости. Вместо этого утверждается некое совершенно среднее состояние: нет ни детства, ни взросления, ни зрелости. Ни рождения, ни смерти. И, тем более, никакого воскресения. Вместо этого — инфантилизм и онижедетевость.

Жизнь, бывшая прежде грандиозным целым, из тайны перехода из еще не бывшего в уже бывшее, превратилась в какой-то трейлер, в нарезку кадров, глядя на которые нельзя сказать вообще ничего. Вот тут детство. Оно по чьим-то методикам заполнено специально адаптированным контентом, приспособленным именно для детского восприятия. Здесь — молодежная тема. Она, как и детская, не интересна никому, кроме целевой аудитории и никак не связана ни с тем, что до, ни с тем, что после нее. Ровно то же со зрелостью и старостью.

Здесь политика. Она для тех, кому есть кем управлять. Тут экономика. Она для тех, кому есть на ком экономить. Малахов и соцсети для остальных. Кто до сих пор не определился — пусть сам решает свои проблемы, никто ему не виноват…

Все-таки тянет послушать ансамбль Александрова. Не только потому, что хорошо поют. И не только из-за детских воспоминаний. Главное — потому, что скоро Новый год и нужно будет помнить обо всех тех, кого с нами уже нет.

С Новым годом!

Константин Шморага