Юрий Гагарин vs Джон Сноу

Итак, место «Звездного пути», «Леккса» и «Вавилона-5» окончательно заняла «Игра престолов». Порнушка в средневековых декорациях. А ведь в пору моего детства звезды были совсем близко – рукой можно дотянуться. Я помню, как всей страной сидели у экранов, глядя на полет «Бурана», помню, как переживали из-за взрыва «Челленджера», при том, что американцев никто и тогда особо не любил.

В журналах «Техника - молодежи», «Юный техник», «Наука и жизнь» статьи про советские и американские спутники были перемешаны с проектами новых аппаратов, мечтами фантастов и удивительными космическими рисунками. «Венеры» и «Викинги», «Луноходы» и «Вояджеры» уживались на одном развороте с осьмиколесным вездеходом на поверхности Титана. И восход Юпитера над горизонтом. И полная уверенность, что всё это звенья одной цепи, что недостижимое сегодня станет обыденным завтра. В полетах на Луну никто, кстати, говоря, особо не сомневался. Эка невидаль – слетали, ну и молодцы. Вот мы сейчас тоже поднапряжемся, да и полетим куда-нибудь. На Марс, на пояс астероидов, к кольцам Сатурна.

Космос был вместо религии, он был божественен. Космонавты – апостолы, мученики. Их знали по именам, ими хотели быть в детстве. Почти вся фантастика тоже была космическая. Иван Ефремов с его Великим Кольцом и полетом до Туманности Андромеды. Ранние Стругацкие с покорением Венеры. Персонажи Айзека Азимова и Эдгара Берроуза исходившие вдоль и поперек пересохшие марсианские моря. Астроинженеры Лема, зажигающие и гасящие звезды и закручивающие спирали галактик.

Плато Большой Сирт, Сидония, равнина Эллады, хаос Авроры, долина Маринера – мы побывали там и знали эти места не хуже, чем дорогу от дома до ближайшего магазина.

Что случилось потом? Почему небо стало бесконечно высоким, руки слабыми и короткими, а шею безжалостно пригнуло вниз, к асфальту с битыми бутылками и окурками? Ладно, разгромленный и разграбленный СССР. Но как же богатейший Запад, всемогущий тогда, упивающийся своим величием, получившим все наши ресурсы и технологии вдобавок к своим колоссальным ресурсам и технологиям? «Вышел, чтобы идти к началу начал, но выпил, удолбался – вот и весь сказ», – ехидничал старик Козлодоев. Как оказалось, не только над нами.

Мир внезапно стал антропоцентричным. Он вернулся в средневековье, сжался до размера земного шарика, который вновь оказался воткнут в центр мироздания, с нарисованными вокруг картонными декорациями – звездами, кометами, отмытыми от пыли и столетней паутины божками. Полеты на Луну оказались дешевым балаганом, снятым ради того, чтобы обдурить геополитического противника, а сам противник – бестолковым недотепой, тратившим скудные силенки ради каких-то ракет, когда всем нужны были пресловутые 300 сортов.

Впрочем, еще раньше почувствовали это писатели, инженеры человеческих душ. Стругацкие резко отмежевываются от своей «Страны багровых туч» и занимаются кропотливым погружением в психологические глубины, где голованы, прогрессоры и разные прочие башни противобаллистической защиты – всего лишь инструменты для вскрытия вполне земной психики. Вещь нужная, вроде скальпелей, зажимов и пинцетов, но сама по себе вторичная. Кир Булычев высмеивает толпу сопливых девушек, слишком долго пролежавших в замороженном состоянии в ожидании своих женихов, улетевших покорять чужие планеты. Остроумнейший Лем отправляет в последний рейс своего любимца Йона Тихого, вместе с конструкторами Трурлем и Клапауцием и пишет чудовищно мрачный «Футуристический конгресс». Корабли ржавеют на стапелях, заброшенные космодромы зарастают джунглями и лесотундрой.

Приходит Матрица. Биопанк, нейропанк, киберпанк. Приходит воинственный идеализм. Это с точки зрения материализма мир вокруг нас первичен, реален. Человек – не более чем кусочек материи, развивший в себе сознание. Ничтожная часть огромной Вселенной, бесконечного Космоса. Та самая часть, с помощью которой Космос пытается познать самого себя. Не более чем. Но и не менее. Развиться от горстки атомов до мыслящего существа – достижение, которым можно гордиться и на котором не хочется останавливаться. Нужно идти дальше, открывать другие миры, контактировать с другими частицами, которые тоже смогли осознать себя, пытаться объять целое.

По-нынешнему Матрица. Какой космос, о чем вы? Надрывать силы, строя чудовищные горы высокотехнологического железа, жечь миллионы тонн топлива, лететь через страшные космические бездны куда-то в крошечных закупоренных капсулах. Безумие, болезненный бред. Ради чего? Новые миры? Новые знания? – просто картинка, которую будут воспринимать нервные окончания. Так вот же она, эта картинка. Уже готовенькая. Вставь электрод в голову и увидишь те же фантастические миры, без всякого риска и мучений. Нужно только грамотно всё запроектировать, помочь Архитектору с Пифией отладить систему, чтобы там не было агентов смитов и прочих глюков в программе. И смотри себе прикольные картинки до скончания вечности.

Зачем получать эндорфины, поднимаясь на горный пик, если можно напрямую ввести их себе в кровь шприцем? Скушай таблетку, вживи имплантант, надень уже, в конце-то концов, шлем виртуальной реальности. Не летай в космос. Там нечего делать. Только мертвые камни и черная пустота, покупаемые страшной ценой.

И вот блистательный Кроненберг снимает свою трилогию – «Экзистенция», «Видеодром», «Обед нагишом». Да здравствует видеоплоть! Уильям Берроуз вместо Эдгара Берроуза, Джонни Мнемоник вместо пилота Пиркса.

Идеализм антропоцентричен по определению. Если первично сознание, а не мир, то мир отодвигается на второй план. Астрономию сменяет астрология. Звезды выстраиваются ровными рядами, а Юпитер входит в констелляцию с Плутоном таким образом, чтобы Саша поссорился с Машей. Царицей наук вместо математики становится психология. Развиваться больше не надо. Зачем? Ты и так в центре, центровей не будешь. Мир крутится вокруг тебя и для тебя.

Со сменой парадигмы изменилось всё. Например, роботы, которые были неотъемлемой частью научной фантастики нашего детства. Они воспринимались как части неодушевленной материи, которую мы наделяем жизнью. Программирование было сродни волшебству. Человек вводил какие-то коды, писал команды – и мертвые железяки начинали считать, читать, что-то печатать и двигать. Программирование предполагало глубокое знакомство с «железом», с той материей, в которую ты пытаешься вдохнуть искру. Никаких тебе красивых интерфейсов, никаких кликов мышкой. Командная строка DOS, наборы команд, синтаксис новых языков, логика, математика.

Сейчас разработка программного обеспечения – это почти целиком жонглирование тысячами готовых библиотек, фреймворков, CMS, которые уже делают всё, что нужно заказчику. Собирание конструктора из готовых кубиков вместо созидания. В сайтах украшательство стало доминировать над содержанием, в компьютерных игрушках графика окончательно задавила логику.

А потом и киберпанк, нейропанк, биопанк ушли на свалку истории, окончательно проиграв битву за умы средневековому фэнтези. Красивые картинки и новые впечатления оказались тоже не нужны. Ведь в центре-то всё равно человек, а он не меняется. Так давайте будем откровенны, избавимся от лишних декораций и оголим нашу жизнь в прямом и переносном смысле. Вот вам средневековое общество, с черными от работы крестьянами, выпускающими друг другу кишки благородными рыцарями и главной задачей – поставить на трон какого-нибудь обиженного конкурентами королевича. Зачем вам компьютеры, технологии, роботы, если главных действующих сил как было, так и остается всего две – секс и жажда власти.

Вместо «Экзистенции» на экраны выходит «Властелин колец», а затем мы и вовсе опускаемся до «Игры престолов». Символ окончательной деградации человеческого духа. Мир, в котором смешно даже подумать о звездах и о развитии. Какие галактические цивилизации? Какие технологии? О чем вы? Кровавый мир, где какие-то утратившие человеческий облик существа копошатся в грязи, бесконечно совокупляясь и убивая друг друга. И засылать к ним дона Румату бесполезно, потому что и сам дон Румата уже давно превратился в вымазавшегося дерьмом актера Ярмольника, который паясничает для кучки вымазавшихся той же субстанцией кинокритиков.

России не до генерации новых смыслов. Россия разочаровалась в мечтах, став практичной до мозга костей, тратя почти все силы на мучительное выживание. Искусственный интеллект прикручивается к гиперзвуку с сугубо практическими целями, а вопросы «сколько стоит?» и «какова эффективность?» более чем полностью описывают всю национальную идею.

Сытые американцы еще пытаются что-то предложить. То снимут процесс выращивания картошки на инопланетной базе, то покрутят в невесомости симпатичную Сандру Баллок, то вытащат обкурившегося визионера, обещающего совсем скоро билет на Марс для всех желающих. Но смотрится как-то совсем не убедительно. Примерно как подчеркнуто счастливый человек из рекламного ролика, который вызывает чувство брезгливости и желание лишний раз убедиться, что кошелек на месте.

А ведь, если подумать, вариантов-то немного. Или к звездам, или обратно в пещеры. Или наш герой это Юрий Гагарин или Джон Сноу. Или мир Великого Кольца Ивана Ефремова или Братство Кольца Джона Толкиена. Даже если сейчас силенок хватает только на выживание, стоит поднять глаза от асфальта. Вдруг там еще можно разглядеть звёзды?

Илья Петров