Возвращение добра

Настоящий коммунизм, как настоящая любовь, всегда приходит внезапно. Пока неполживые блогеры тыкали нам американской машинкой, запущенной в прекрасное далёко и причитали про «сотни тысяч убитых наемников», в стране произошло знаменательное событие. Еще одна крупнейшая корпорация, влияние которое ощущается в каждом относительно крупном населенном пункте, стала государственной.

Совершенно верно, дорогой читатель. «Магнит». 16 350 магазинов, 6 089 грузовиков, 37 региональных распределительных центров, 280 000 сотрудников. Капитализация 1,1 триллиона рублей, до кризиса 2014 входил в пятерку крупнейших ритейлинговых компаний мира.

И вот в феврале 29,1% акций торговой сети были выкуплены банком ВТБ, который в свою очередь, на 60,9% принадлежит государству. Остальные акции распределены между миноритариями и особой роли не играют. Сам основатель и бывший владелец Сергей Галицкий сказал, что хочет отойти от дел, поскольку устал и не может разрешить разногласия с инвесторами.

Таким образом, идущая с 2000-х планомерная национализация российской экономики и возвращение государственного контроля над ключевыми отраслями, выходит на новый этап. Началось всё с отмены памятных договоров о разделе продукции с западными компаниями, которых был не один, а десятки, практически во всех важных отраслях. Продолжилось посадками одних олигархов, воспитательными процедурами в отношении других и вязаными шарфиками для третьих – совсем уже несознательных. Таким образом страна вернула себе топливно-энергетический комплекс.

Продолжением стало грамотное использование окна возможностей, открывшихся в кризисы 2008 и 2014 годов, когда акции российских предприятий рухнули до минимума и наши друзья и партнеры уже были готовы к привычной процедуре скупки иностранных активов за бесценок. Но не успели, потому что их, опять-таки, опередило правительство. На сей раз по госконтроль ушли сырьевые отрасли, аграрный сектор и частично тяжелая промышленность.

С 2014 года настал черед неприкасаемых банков. Российский Центробанк начал мощнейшую санацию сектора с начала 90-х.

Теперь как видим, пришла очередь посредников и сферы торговли. Кроме того, Кремль поджидает беглецов с вывезенными капиталами, которые благодаря «путинскому агенту» Трампу успешно возвращаются на суровую Родину. И, надо полагать, разговор с каждым владельцем будет особый.

Вся эта спецоперация проводилась с блестящим информационным прикрытием. То и дело публиковались планы новой масштабной приватизации, которая вот-вот должна была начаться, но каждый раз почему-то откладывалась. Чиновники высокого уровня, не хуже чем теннисистки на кортах Ролан Гарроса стонали о том, что стране не хватает инвестиций и развитого частного сектора. Западные компании азартно вкладывались в совместные проекты, нигде, однако, не получая контрольного пакета. Наконец, неглупые ребята из противоположного лагеря стали подозревать что-то недоброе.

Вот что говорят о российском госкапитализме не где-нибудь, а в оплоте российской либеральной идеологии – исследовательском институте «Центр развития» при Высшей школе экономике. В марте 2016 года заместитель директора этого учреждения Валерий Миронов лил слезы в прямом радиоэфире, рассказывая что «еще в 2006 году, по данным Института Гайдара доля государства в экономике России составляла 38%. В 2008 году – 40%. К 2013 году, даже по данным Министерства экономического развития, доля госсектора увеличилась до 50%...» И прибавил, что сама оценка доли госсектора в российской экономике осложняется тем, что государству принадлежат определенные доли в акционерном капитале и многих формально коммерческих компаний. Поэтому существуют и более радикальные оценки доли госсектора в экономике России. Например, Международный валютный фонд еще несколько лет назад оценивал ее в 71% ВВП! Нужно иметь в виду и то, что сейчас в стране возникают некие «гибридные» разновидности государственного капитализма, при которых государство оказывает влияние на инвестиционные решения частных компаний, даже владея в них лишь миноритарным капиталом.

Иными словами, нынешние «акулы бизнеса» в России стали уже не «хозяевами Земли Русской», а не более чем высокооплачиваемыми менеджерами в компаниях, по факту, принадлежащих государству.

Так что идея о том, что в стране идет настоящая национализация и возвращение разбазаренного в 90-х народного добра – не вымыслы недотеп-«ватников», а вполне себе аргументированные заявления дипломированных экономистов гайдаровской школы.

Рисунок Васи Ложкина

Тем, кто всё еще сомневается, предлагаю посмотреть на наше «святая святых» – банковский сектор. Не так давно лидер крупной российской партии в очередной раз на очередной пресс-конференции отвечая о происхождении зарубежных счетов у своего коллеги, развел руками. Дескать, а где же ему ещё хранить? За время санации закрыли более трехсот банков.

Отсюда можно сделать только один вывод – что лидер данной партии не читал труды классиков марксизма-ленинизма, хотя и должен был. Давайте не будем ему уподобляться, а откроем программную работу Владимира Ильича Ленина «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», написанную накануне Октябрьской революции. В ней основатель СССР едва ли не первым пунктом пишет как раз о банковской сфере:

«Говорить о «регулировании экономической жизни» и обходить вопрос о национализации банков значит либо обнаруживать самое круглое невежество, либо обманывать «простонародье» пышными словами». И чуть ниже:

«Контролировать и регулировать доставку хлеба или вообще производство и распределение продуктов, не контролируя, не регулируя банковых операций, это бессмыслица. Это похоже на ловлю случайно набегающих «копеечек» и на закрывание глаз на миллионы рублей. Современные банки так тесно и неразрывно срослись с торговлей и промышленностью, что, не «накладывая рук» на банки, решительно ничего серьезного… сделать нельзя».

Мелкие вкладчики смогли вернуть свои деньги через механизмы АСВ, для них минимум специально был повышен с 700 тысяч до 1,4 миллиона. Совсем не заметили банковскую санацию бабушки, хранящие «похоронные деньги» в Сбере, работяги, никаких накоплений не имеющие, и мелкие предприниматели, у которых всё крутится в деле, а банк нужен только для операций по расчётному счёту. Пострадали те самые обнальщики-отмывщики, да рантье, которые вложили солидные суммы в сомнительные конторки, привлеченные неправдоподобно высокими процентами. Их, действительно, утешить нечем.

Что не менее важно – принципиальные изменения произошли в топе системообразующих банков. Список это хорошо известен, он неоднократно публиковался на официальном сайте Центробанка и формируется по ряду признаков, главный из который: наличие собственных средств на сумму свыше 100 миллиардов рублей. Вот кто входит в этот список.

1. Сбербанк (52% у государства);

2. ВТБ (вместе с ВТБ 24, 60% у государства);

3. Россельхозбанк (единственный акционер – Росимущество);

4. Газпромбанк (92% у структур Газпрома);

5. Банк «ФК Открытие» (под внешним управлением ЦБ РФ);

6. ЮниКредит Банк;

7. Райффайзенбанк;

8. Промсвязьбанк (под внешним управлением ЦБ РФ);

9. Альфа-Банк;

10. Росбанк;

11. Московский Кредитный Банк.

Итак, 6 из 11 основных банков страны так или иначе контролируются государством. Не исключено, что число это будет расширено, например, за счёт Альфа-банка, владелец которого Михаил Фридман, как сообщают СМИ со ссылкой на инсайдеров, тоже может получить предложение, от которого трудно отказаться.

А за каждым из банков – сотни и тысячи корпораций, уровня «Магнита», миллионы сотрудников, миллиарды рублей прибыли. Это и есть новый государственный сектор. Это и есть национализация экономики, которая в этот раз проходит именно так. Интеллектуально, незаметно и неизбежно.

Илья Петров