Нецензурная «Матильда»

И снова негодует либеральная общественность и ликует общественность, которую условно принято называть «охранительной». И есть от чего предаваться столь ярким эмоциям - в стране, будто бы снова зверствует цензура.

В роли «главного оператора зла» в очередной раз выступила депутат Госдумы Наталья Поклонская, известная своим специфическим отношениям к гражданину Николаю Романову также известному, как император Николай Второй. Энергичная монархистка, оскорбленная в своих лучших чувствах трейлерами к фильму Николая Учителя «Матильда» для начала обратилась в Генпрокуратуру, требуя запретить крамольную картину, а для продолжения заказала за свой счет экспертизу фильма. И – о чудо! – эксперты, получив положенную оплату, выдали требуемое заключение. Фильм показывать нельзя, ибо он оскорбляет чувства верующих, а значит идет против статьи 148 УК РФ – «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий».

Заключение представляет собой солидный документ на 39 страницах убористого текста, полного филологических терминов, со всеми необходимыми печатями и регалиями. Писали его сотрудник Института мировой литературы, член-корреспондент Российской академии образования, профессор из Московского лингвистического института и доктор юридических наук. В качестве исходных материалов послужили два трейлера фильма, находящиеся в открытом доступе.

Впрочем, въедливые оппоненты госпожи Поклонской уже успели покопаться в экспертном талмуде и найти там много забавных несуразностей. Больше всего народ позабавили выводы экспертов, о том что танцовщица оказалась «некрасивой (с точки зрения классических европейских и, в частности, русских представлений о женской красоте) по внешности и иным физическим данным». А также что «на известных ее фотографиях четко видны: выпирающие кривые зубы, вытянутая вперед форма лица, делающая ее внешне сходной с мышью или крысой, несуразная фигура».

Каким образом тот факт, что любовница великих князей была похожа на крысу, оскорбляет чувства верующих, признаться, понять сложно. Тогда уже запрещайте и мультик про Карлсона – у фрекен Бок кошку звали «Матильда», что, по той же логике вещей, тоже должно оскорблять монархистов и православных. В общем, как говорила зловредная домоправительница: «Пошли, Матильда, нам здесь не рады».

Пока единственный результат, которого достигли отечественные монархисты, заключается в том, что мало кому интересная картина о похождениях разбитной балерины вдруг оказалась в центре обсуждения. Многие наши соотечественники, обыкновенно бесконечно далекие и от балета, и от истории, и от религиозных догматов, разыскивают в сети злополучные трейлеры и делают ставки, как на тотализаторе «запретят – не запретят».

Одновременно припомнили и все случаи последних лет, когда художественные произведения подвергались обструкции по той или иной причине. Большинство из них было связано с вольной трактовкой авторами религиозных сюжетов.

В 2003 году в музее имени Сахарова открылась выставка «Осторожно, религия!». Все произведения были так или иначе связаны с религиозной тематикой — художники-участники выступали против сращивания государства с церковью и мракобесия. Спустя несколько дней после открытия выставку разгромила группа из шести человек. Затем против директора музея Юрия Самодурова было возбуждено уголовное дело.

В 2011 году была признана экстремистской картина Александра Савко «Нагорная проповедь» с Микки-Маусом вместо Христа.

В 2007 скандалом окончилась выставка «Соц-арт. Политическое искусство в России». Особенное неудовольствие общественности вызвала работа арт-группы «Синие носы» под названием «Эра милосердия», изображавшая двух целующихся милиционеров.

Особенно урожайным был 2012 год. В Главном штабе закрывали выставку британских художников братьев Чепмен, где, в частности, была показана инсталляция, изображающая нацистов, убивающих друг друга в аду. Дмитрий Цорионов по кличке «Энтео» и его друзья-казаки устроили погром на выставке «Винзавод», где была представлена картина, изображавшая «Пусси-риот». В Краснодаре обычно мирный Кургинян громил выставку Марата Гельмана, в которой использовались элементы иконописи.

В 2014 году тот же «Энтео» во главе с группой погромщиков ворвался на выставку работ учеников мастерской Сергея Браткова, сорвал плакаты и распылил слезоточивый газ. Скульптура Мартина Киппенбергера с распятой лягушкой вместо Христа как-то совсем не вызвала благоприятные эстетические чувства в душе православного активиста.

Можно вспомнить о том, как в Новосибирске епархия запрещала «Тангейзера», в Армавире церковники переписали Пушкина, заменив попа на купца в известной сказочке про Балду. Не стал исключением и Псков, где в 2009 году запретили рок-оперу «Иисус Христос суперзвезда», по слухам, по прямому указанию местной епархии.

Тут, наверное, самое время воскликнуть, что вот, мол, душат попы свободу слова, не дают житья художнику! Но ведь на вещи можно посмотреть и шире. А так ли уж плох институт цензуры?

Вот, например, в голову невольно приходит красноречивый пример – золотой век испанской литературы. Тот самый период, когда творили Сервантес, Лопе де Вега, Кальдерон. Были созданы произведения, которые вошли в мировую культуру и породили массу последователей. А ведь в ту пору в Испании была жесточайшая цензура, и проверяла книжечки, прежде чем они придут к читателю, не абы кто, а святая инквизиция. В Российской империи во времена царской цензуры творили Пушкин и Толстой, Чехов и Достоевский. В СССР, невзирая на цензуру партийную, писали гиганты – Шолохов, Горький, Булгаков. А в позднем Союзе были такие несхожие авторы, как Шукшин и братья Стругацкие. Каждый – целая эпоха в литературе.

И вот, оковы тяжкие пали. Пиши чего хочешь – ругай хоть царя, хоть советских вождей, хоть бога, хоть черта. Однако что-то не видно, чтобы на российского читателя вдруг обрушился вал творческих откровений, свежих идей и открытий. Скорее уж наоборот, потребителя завалили дешевой халтурой, графоманией и откровенной порнографией.

Не то ли произошло и в кинематографе? Тарковского, Гайдая и Бондарчука старшего сменил Бондарчук-младший, которому вроде бы никакая цензура не мешает творить шедевры. Дожили уже до того, что Никита Михалков с коллегами стали требовать официально разрешить матерщину в кинематографе – а иначе, дескать, не удается выразить глубину замысла.

Невольно приходишь к выводу, что на автора благотворно действует мысль о том, что между ним и читателем стоит еще одно звено – человек, обладающий хорошим художественным вкусом (а дураков в цензоры, вопреки распространенному мнению, брали редко) и широким полномочиями.

Я не испытываю никаких симпатий ни к гражданину Романову, ни к любителям иудейского фольклора, но так и тянет спросить у всех запрещаемых авторов: ребята, а у вас точно больше нет других тем? Точно больше не получается выразить свое Я иным способом, кроме как прибивая лягуху к православному кресту? И точно мировая художественная культура понесет невосполнимую потерю, если не получится нарисовать Микки-Мауса в Вифлиемском саду? Нет, понятно, конечно, что речь идет о художниках, что они не могут жить, не творя, что у них оголенные нервы и прямой канал связи с космосом – но отчего по этому каналу нужно принимать именно такие передачи, от которых сводит скулы у всех православных? Ответ, в общем-то, напрашивается только один – делается это с единственной целью устроить провокацию и попасть в топ новостей. Имеет ли такой пиар какое-то отношение к искусству, и нужно ли такое искусство большей части наших соотечественников – вопрос отдельный

А может быть, проблема обратная, как раз в том, что нет у нас нормальной цензуры. Есть общество, которое смертельно устало от провокаций и низкопробной халтуры, выдаваемой за шедевры. И есть разношерстная толпа экстремалов-экстремистов, готовых взять на себя роль цензоров. Причем, делают они это, уже совершенно не считаясь ни с государственными интересами, ни с желаниями публики, диктуя обществу свои каноны и правила.

Так что государству стоило бы вмешаться в процесс, вместо того, чтобы до сих пор прятать голову в песок и делать вид, что наша свобода слова ничем не ограничена. Так не бывает. Свобода слова всегда ограничена, хотя бы присущими обществу моральными нормами. Даже на благословенном Западе – попробуйте только вякнуть например, про то, что Холокоста не было или попробуйте снять фильм без положительного негра – мигом узнаете, какова на вкус демократия.

Так почему бы, наконец, не создать на федеральном уровне какую-нибудь государственную комиссию по этике, которая четко распишет условия игры – кого можно ругать, кого нельзя, какие шутки допустимы, а какие уже перебор. Благо предложений было много. Например, запретить пересмотр роли СССР в Великой Отечественной войне. Или на законодательном уровне пресечь оскорбление президента страны – критиковать критикуйте, а вот писать всякие непотребства - это уже табу. Прекратить оскорбления чувств верующих – не такая уж плохая идея, причем не надо под верующим понимать одних только христиан и мусульман. Вайшнавы, например, которых у нас обзывают сектой, размышляли над философскими вопросами еще в те далекие времена, когда на среднерусской равнине ребята в звериных шкурах дрались из-за куска падали. Да вот и иным церковным иерархам следовало бы проследить за языком. Далеко не все приходят в восторг, когда какой-нибудь митрополит Илларион или протоиерей Смирнов, не выбирая выражений, поливают грязью основателей Советского государства. И все это нужно и вполне уместно обсуждать.

В общем, введение госцензуры решило бы сразу много задач. Псевдоказаки и разнообразные экстремалы прекратили бы громить выставки. Авторы получили бы понятные правила игры, в рамках которых можно творить, зрители и читатели – гарантию от низкопробной похабщины на экранах и страницах книг. А там, глядишь, и новые Шолоховы с Тарковскими появятся.

Илья Петров