Когда перепись заменят перекличкой

Бродя по бескрайним просторам рунета, наткнулся я на невеселую статистику. Оказывается, в недалеком 2013 году Псковская область занимала первое место по темпам вымирания среди российских регионов. В 1989 году в регионе жило 845 тысяч человек, в 2012 году – всего 666 тысяч. Сразу за нами в списке идут Тверская и Тульская области, следом – Ивановская, Смоленская и Рязанская. Быстрее всего вымирали регионы с русским населением в центральной России и на Северо-Западе, сельская местность по вполне понятным причинам обгоняла города. На 2010 год в среднем по стране насчитывалось 36% деревень, где живет не более десятка человек. На Северо-Западе таковых 58%, а ещё 20% – это села и деревни, от которых остались только названия на картах. Жителей там нет.

А что же происходит сегодня? В том же 2013 году президент Путин вполне официально заявил в послании Федеральному собранию, что «русский крест» наконец-то удалось сломать – впервые за 22 года численность населения в стране пошла вверх. Дурацкий термин «отрицательный прирост» пропал из статистических сводок.

Прирост или вымирание – довольно-таки точный показатель для качества жизни любой популяции живых существ, не только человеческих. Хорошо мы все-таки живем или плохо? Как узнать-то? В условиях информационной войны каждого против каждого, по статьям в одних СМИ страна находится на пике своего развития, а по публикациям в других не сегодня-завтра нам всем конец. Хочется увидеть какой-то здравый ориентир, потому и выводы люди всё чаще делают глядя не на радужную или мрачную картинку на экране, а на скучные цифры. Например, ценники в магазинах. Счета в квитанциях ЖКХ. Суммы зарплат. Или численность населения. Чему еще и верить осталось, как не сухой цифири?!

Итак, вот какие данные о нашем регионе удалось узнать, разворошив пыль на сайтах Росстата. На 1 января 2016 года на Псковщине жило-поживало 646 тысяч человек (для удобочитаемости все данные округлены). Из них 456 – городского населения, а ещё 190 – сельского. В 2014 году население региона сократилось на 4,9 тысяч человек, в 2015 – на 4,6 тысячи. Оба года подряд в списке вымирающих мы стабильно находились на 19-м месте. Вроде бы прогресс налицо – хотя бы не лидируем в антирейтинге динозавров. Первые места не менее стабильно занимают Нижегородская, Воронежская и Тульская области. Также, кстати, быстрыми темпами сокращается население в Московской и Ленинградской областях, откуда мегаполисы вытягивают людей, словно гигантские пылесосы.

Но абсолютный показатель – величина мало о чем говорящая. Есть разница, вымирает по 1000 человек в регионе с населением в 10 миллионов человек или в 1 миллион. Совсем иная картина вырисовывается, если посмотреть на такой показатель, как коэффициент естественного прироста, который рассчитывается в относительных единицах (обычно в промилле). То есть, рост или, в нашем случае, сокращение численности в расчете на 1000 человек. И вот тут у Росстата для нас всех плохие новости.

В 2014 году этот коэффициент составлял -7.5 промилле, а в 2015 -7.2 промилле. И по этому показателю Псковская область продолжает оставаться не просто «одним из», а самым быстро вымирающим регионом страны. За нами идут Тульская, Тверская и Тамбовская области. Соседи-новгородцы, с которыми так часто любят сравнивать наш регион, тоже обосновались недалече – на пятом месте.

Данные по 2016 году пока полностью не обработаны, однако уже опубликован доклад по состоянию дела на январь-ноябрь минувшего года. Там тоже ничего веселого – мы поделили «золото» и «серебро» с Тульской областью, с коэффициентов в -6.7 промилле. В абсолютных показателях это выглядит следующим образом: за девять месяцев Псковщина потеряла еще 3,9 тысяч человек, и нас осталось всего 642 тысячи.

Не думаю, что есть смысл пенять за такое положение дел какому-то конкретному губернскому начальнику или даже обкомовскому секретарю. Во-первых, все приложили руку, по мере своих способностей. Во-вторых, в депрессивном регионе глава администрации имеет возможностей творить добро не сильно больше, чем завхоз в собесе.

Лучше попробовать понять, что же творится в стране, куда и откуда переливается население России. С вымирающими регионами все понятно – речь, как уже говорилось выше, идет о традиционных областях Центральной России и на Северо-Западе, с преимущественно русским населением.

Напрашивающийся вывод о том, что мол, русский мужик спивается и вымирает, не вполне верен. Да, действительно, на Кавказе прирост есть, Чечня и Дагестан уверенно входят в лидеры по росту населения. Но не мене бодро, чем в российской глубинке сокращается население, например, в Мордовии, Карелии или Адыгее.

Логично было бы попробовать связать ситуацию с экономикой. Люди в поисках работы постепенно мигрируют туда, где больше денег и есть рабочие места. Однако ситуация с демографией невеселая и в некоторых процветающих с материальной точки зрения субъектах. Из 14 российских регионов-доноров сокращается население в пяти: Калужской, Ленинградской, Московской, Самарской и Ярославской.

Не выдерживает критики и обратное предположение, что растет население на тех землях, которые Кремль заливает бюджетными деньгами. Например, в Дальневосточном федеральном округе отток населения продолжается, при том, что получает он практически такой же объем федеральной помощи, как и Северо-Кавказский.

Наши уважаемые социологи пока не порадовали нас какой-то единой моделью демографической ситуации в стране, которая бы не только констатировала факты, но и вскрывала причинно-следственные связи. Ясно только, что эта модель должна быть многомерной, учитывающей множество факторов – и национальных, и климатических, и экономических.

И политических – добавим. То, что одни регионы процветают и разрастаются, а в других перепись скоро можно будет заменить перекличкой, следствие в том числе и осознанной политики наших властей. Денег в стране хватает не на всех, а только на так называемые точки роста.

В декабре 2011 года Эльвира Набиуллина, которая тогда была еще не лучшим в Европе руководителем Центробанка, а министром экономического развития, честно призналась: бюджету невыгодно поддерживать населенные пункты, в которых число жителей не превышает 100 тысяч человек. И предрекла, что в ближайшие годы произойдет переселение еще 15–20 миллионов россиян в мегаполисы, а исчезновение поселков и деревень – нормальная глобальная тенденция.

Чуть позже появилась программа под названием «Пространственное развитие субъектов РФ», которую начинали писать еще в Минрегионразвития, а потом, после упразднения МРР, передали в Минэкономики. Сообщалось, что документ станет принципиально новым для России, сочетающим в себе подходы стратегического и территориального планирования. В составе Стратегии разрабатываются предложения о совершенствовании системы расселения на территории Российской Федерации и приоритетных направлениях размещения производительных сил. Пишут сию стратегию крайне вяло, с 2014 года сроки продолжают переносить и вроде бы в нынешнем 2017 обещали завершить.

Тем не менее, Стратегия, как пресловутый план Даллеса – не существует, но успешно работает. Судя по тому, что ранее сообщали разработчики, в ней будут заложены следующие принципы. Чиновники считают, что в ближайшие 10–15 лет в стране возникнут восемь гигантских «городов-агломераций». Они станут такими же центрами притяжения рабочей силы, как сейчас Москва и Петербург. Постепенно туда стянется 90% населения.

А вот остальная обезлюдевшая территория будет отдана в вотчинное владение крупнейшим агрохолдингам, в равной мере использующим копеечный труд мигрантов и глубокую автоматизацию всех процессов. На эту идею был нацелен нацпроект «Развитие АПК», который затем преобразовался в госпрограмму на 2008-2012 годы. На первом этапе агрогигантам была выделена бюджетная помощь на 300 миллиардов рублей. Потом процессу изрядно помогли контрсанкции 2014 года, поставившие запрет на пути западной сельхозпродукции и нарастившие мускулы отечественным агробаронам.

Среди критиков программы выступали многие специалисты, например, председатель наблюдательного совета Института демографии Юрий Крупнов. Он утверждал, что затея Минрегиона не оригинальна: «Методика отработана еще в 1960-1970-е годы на странах третьего мира. Идея – вся страна съезжается в 5–10 гигантских столиц, а территория целенаправленно обезлюживается». То есть, все население превращается в горожан, а освободившиеся гигантские территории осваивают агрокорпорации.

Таковы цифры, таковы документы. Изучить их дело недолгое. А вот искать ответ на вопрос – «Где же через 10-15 лет буду я, если эти программы продолжат действовать?» – каждому придется самостоятельно.

Илья Петров