Жертвы будут?

Намедни глава Центризбиркома Владимир Чуров проанонсировал грядущие изменения в избирательной системе России: очередным этапом политической реформы государства станет новая версия закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации». Новая ступень реформы вызывает желание назвать действующие политические процессы «мутацией демократии» или, если мягче, «демократией о двух концах». Судя по всему, заявленные перемены призваны закрепить позиции политического большинства в действующей законодательной власти страны.

В частности, к уже имеющемуся муниципальному фильтру на губернаторских выборах, очевидно, добавят фильтр для кандидатов-одномандатников: он составит от 5 до 10 процентов подписей глав и депутатов муниципальных образований округа. С одной небольшой ремаркой: для тех кандидатов, которые представляют непарламентские партии. Правда, с того момента, как информация была придана огласке, этот нюанс особо не обсуждается. Мало того. «Введение смешанной системы станет благоприятным фактором для развития малых партий», - уверяет политолог Михаил Шмырёв, которого цитирует официальный сайт «Единой России». Ну а фильтр, наверное, для зрелищности придумали.

Что показательно, негативно к введению такого «заградотряда» из муниципальных чиновников отнеслись почти все псковские политики, включая представителей власти. Осторожный вице-спикер областного Собрания депутатов, единоросс Виктор Антонов, например, предполагает, что идея муниципальных фильтров может быть неокончательной и, так сказать, сейчас проходит проверку общественным мнением.

На самом деле переход к системе выборов исключительно по партийным спискам изначально был не вполне выгоден ЕР. Ведь не секрет, что, как правило, на местах значительно легче обеспечить победу кандидату-одномандатнику от партии власти. Отказ от одномандатных округов в свое время даже вызвал дискуссию среди единороссов. Однако общий тренд федеральной власти второй половины 2000-х годов на установление тотального контроля над общественно-политическим процессом, а также высокие на тот момент рейтинги партии власти и ее лидеров обеспечили переход на списочную модель. Несмотря на то, что многие прогнозировали сокращение представительства ЕР после отказа от выборов в одномандатных округах, в Госдуме 2007 года партия получила абсолютное большинство. В настоящий момент,  после последних парламентских выборов, общественно-политическая ситуация в стране претерпела изменения. Как обычно бывает в России, под утилитарные задачи власти корректируют действующее законодательство о выборах. Примечательно, что одни и те же люди вначале одобряли и обосновывали отказ от прямых губернаторских выборов и пропорционально-мажоритарной системы формирования парламента, а теперь они же ратуют за возвращение данных норм. При этом никто аргументированно не объяснил, зачем и почему в течение одного десятилетия нужны такие пертурбации.

Что даёт сегодня действующей власти возвращение пропорционально-мажоритарной системы выборов? Во-первых, одномандатники станут стабилизирующим элементом на федеральных парламентских выборах в том случае, если с рейтингом партии власти произойдут серьезные колебания, как произошло на декабрьских выборах 2011 года. Именно благодаря одномандатникам можно будет снивелировать невысокие партийные результаты, кооптировав «независимых» депутатов во фракцию ЕР уже после выборов. Во-вторых, это даёт возможность использовать помимо партийного бренда авторитет и политические позиции конкретных персонажей. Подобную модель использовала в Пскове местная «Единая Россия» в марте прошлого года, когда в пропагандисткой кампании акцент был сделан на членов команды, а не на на партийный лейбл. Кроме того, в ряде округов некоторым политикам во время выборов необходимо опираться на группы населения, не поддерживающих партию власти. Впрочем, это характерно и для большинства других политических объединений. При этом следует помнить, что всегда найдутся политики, которые готовы будут воспользоваться поддержкой партии в период выборов, однако потом по тем или иным политическим причинам не войдут в состав фракции. Такие примеры имели место и в областном Собрании, и в городской Думе Пскова.

Другим моментом, который бросился в глаза, стало возможное возвращение такой выборной модели как избирательные блоки. Напомню, блоки (то есть объединения нескольких партий на выборах) были запрещены в России в 2005 году, однако об их возвращении в кулуарах Государственной Думы заговорили ещё в конце декабря. Секретарь генсовета «Единой России» Сергей Неверов подтвердил, что парламентское большинство уже сейчас готово поддержать эту инициативу, но при этом барьер для прохождения блоков должен быть от 7 до 10 процентов, уверен Неверов, его коллеги и многочисленные политтехнологи.

Таким образом, большинство оппозиционных партий, которые блокируясь с другими участниками, могли бы набрать 5 процентов, явно не смогут преодолеть планку, скажем, в 10 процентов. Для чего же тогда эти блоки возвращаются? По мнению одних наблюдателей, все это – элементы «декоративного дизайна» фасада политической системы России, наряду с псевдовыборами губернаторов и прочими показательными признаками демократизации. По мнению других, возвращение блоков имеет под собой прикладное значение. Так, например, координатор Псковского отделения ЛДПР Сергей Макарченко предполагает, что возвращение избирательных блоков может быть выгодно правящей партии, которая для сохранения «контрольного пакета» в 51 процент может пойти на выборы в блоке с Общероссийским народным фронтом, который к тому времени получит статус избирательного объединения.

Другие эксперты предполагают, что избирательные блоки возвращаются на тот случай, если на партию власти не сработает воссозданная многопартийность - то бишь малые партии не оттянут значительную часть голосов избирателей от оппозиции. При этом сценарии может быть второпях слеплен крупный политический блок из лояльных Кремлю партий, который, благодаря кумулятивному эффекту, оттянет у конкурентов значительно больше голосов. Именно таким проектом в своё время стал политический блок «Родина», который возглавил Дмитрий Рогозин, сегодня являющийся вице-премьером российского правительства.

Так или иначе, очевидно, что действующие парламентские партии блокироваться вряд ли с кем-то будут (кроме озвученного альянса «Единая Россия плюс ОНФ), а непарламентским, обладающим рейтингом не превышающим 2-3 процента, эти блоки не помогут.

Третьим новшеством, крайне возмутившим весь спектр оппозиционных сил, стало возможное сокращение сроков предвыборной агитации с 4 до 2 недель. При условии, что число партий в России только за год возросло в 6 раз, решение выглядит как минимум спорным. Впрочем, по мнению лидера псковского «Яблока» Льва Шлосберга, уменьшение сроков агитации – это желание убрать из телевизора оппозицию, критикующую власть. «Только в этот период оппозиционные политики могут выйти в эфир», - замечает многолетний участник выборов Шлосберг.

С учётом того, что ни «Единая Россия», ни кто-либо другой из нынешнего руководства страны показательно не пользуется предвыборным временем для дебатов с оппонентами, это время им действительно не нужно.

Законопроект должен быть окончательно разработан ЦИК до марта 2013 года, однако Чуров отрапортовал, что документ будет сделан досрочно. С чем связана такая исполнительность и почти что спешка? До следующих выборов в Госдуму еще 4 года. Однако ряд политологов, близких к оппозиции, рассчитывают на то, что уже в ближайшее время Россию может ожидать политическая встряска: нестабильность общественных настроений приведет к тому, что нижняя палата парламента будет принесена в жертву, к тому же большой объем «грязной работы» она уже выполнила: теперь можно набрать новых героев. Эту точку зрения не отрицает и депутат Госдумы от КПРФ Владимир Никитин, который предполагает, что подобный сценарий развития событий вполне возможен.

Такого в России еще не было. Но чем черт не шутит? Как показывает практика последних лет, с действующим законодательством о выборах, политической системой в целом и парламентом в частности можно делать все, что угодно.

Денис Камалягин

Карикатура Алексея Меринова, «Московский комсомолец»