Смирно!

В выходные довелось мне проходить мимо Городского культурного центра – этого храма культуры, наследия советских времен, бывшего ДК строителей. Так вот, к большому удивлению, увидел странную картину: женщина средних лет, перед тем, как войти в ГКЦ, склонив голову, спешно перекрестила дверь. Да-да, осенила крестным знамением входную ручку, после чего исчезла в темноте дверного проёма. Не шучу, вот вам крест.

Конечно, в ГКЦ сейчас идёт ремонт, и в России в подобных случаях лучше подстраховаться – пусть даже и таким, экстравагантным способом. Да вроде не шел ремонт в воскресенье. Депутаты по выходным в ГКЦ тоже не заседают, чтобы так основательно разные силы, начиная с дверной ручки, разгонять.

Конечно, всё это крамольные и неуместные шуточки, за которые гореть мне в известном пункте назначения: религия, особенно когда речь идёт о РПЦ, – дело священное и сугубо личное. Даже если вера выглядит показушно, неуместно и не укладывается в голове светского человека.

Я, наверное, забыл бы эту интермедию через пару минут и не вспомнил бы никогда, если бы не другая история, которая произошла всего за пару дней до знамения у ГКЦ. У нас, в редакции газеты «Псковская губерния», раздался звонок. Дозвонившаяся представилась «63-летней христианкой», дав понять, что разговор будет долгим, бессмысленным и беспощадным. Но в этот раз мне повезло ошибиться.

Женщина представилась прихожанкой храма Михаила и Гавриила Архангелов, что в самом центре Пскова. Возмутило её не что иное, как… газеты, которые бесплатно предлагаются в самом храме. Печатные издания выступают с ненавязчивой, но достаточно понятной защитой, скажем так, некоего абстрактного российского политического большинства. Есть у нас, как говорится, такая партия. В общем, удивило её, нашу «63-летнюю христианку», как, не особо парясь и скрываясь, наши религиозные деятели вмешиваются в светскую жизнь. И не просто в светскую жизнь, а именно – в политику.

«Да вы что в этот, что в другие храмы сходите и послушайте нынешние слова батюшек, - продолжила она рассказ. – Не нужно злиться, бунтовать, протестовать, нужно воспитывать в себе смирение и покорность. И вот каждый раз – покорность, покорность, покорность, самое главное – покорность. Со службы все выходят словно зомбированные», - ужаснулась она.

Вот такой эффект Первого канала на нынешних богослужениях. Не зря всё-таки и патриарх именно там упражнялся в свое время.

Разумеется, я решил проверить. Не про покорность – про печатные издания в церкви. Какого сюра нам в жизни ещё не хватало? Правильно, партийных газет, распространяемых в церквях. Отправился в церковь, где так часто бывал в школьные и студенческие годы. К счастью или к сожалению, обнаружить «криминальное чтиво» мне не довелось. А может, и не было ничего? Кто его знает.

Понятное дело, что все вопросы, связанные с церковью, не приемлют никакой иронии, они в высшей степени сакральны, почти так же, как Крым, почти так же, как российская вертикаль власти. Шутить тут не над чем, тем более, что любой уважающий себя бюрократ нынче стоит в храмах со свечкой, крестится наотмашь, носит амулеты или ещё бог знает что… Говорить о религии с иронией или с осуждением – это не то чтобы неправильно: это просто бессмысленно. Религия не впускает в себя никакие лучи злобы, как лучи света не пропускают тонированные «Мерседесы» некоторых церковных деятелей.

Да и, собственно, смешного, здесь и нет. В религию ударяются либо в соответствии с должностной инструкцией, либо не от добра, как правило. Не для хобби, а для надежды на спасение. В идеальном случае – спасение близких, в эгоистическом – самого себя. Беда-то в том, что как всегда этой слепой подчас верой  есть кому воспользоваться. Могли бы свеликодушничать, не реагировать, но нет – пользуются. И еще как пользуются.

И вот те, кому доверили свои сердца миллионы, проповедуют смирение и покорность, христианскую покорность в лучших традициях священных писаний. Воспитывают любовь и терпение к политическому большинству, протестуя против устоявшегося термина «жулики и воры». Как реагировать на такую, извините за выражение, политику церкви? Конечно, христианская религия всегда говорила что-то вроде «ударили по правой щеке, подставь левую». Всегда призывала к доброте и смирению.

Но почему уже не я, а воцерковлённые прихожане сегодня возмущаются такому навязчивому призыву к покорности? Такой не в самом лучшем смысле пропаганде смирения? Может, потому что этот призыв о покорности льётся изо всех щелей? Потерпеть временные финансовые трудности и экономический кризис, который сотворили те, чьё имя нельзя называть, смириться с сумасшедшим ростом валют и поверить, что нам это до лампочки. Смириться не только с исчезновением с полок качественных продуктов, но и с пропажей незаменимой безлактозной продукции, так необходимой аллергикам и кормящим матерям. Смириться с приостановлением работы банковских карт, закрытием заводов и даже магазинов, подорожанием хлеба, картошки, макарон – всего и вся, в общем. Терпеть сокращения, слияния и объединения. Все это нам, простейшим, надо терпеть.

Тот же патриарх Кирилл во время протестных акций в России заявлял, что нормальный православный человек такими вещами не занимается. Процитирую даже: «православные люди не участвуют в протестных акциях, а молятся в тиши монастырей и кельях. Голосов православных на демонстрациях не услышать, потому что верующие не умеют выходить на демонстрации». Месяц назад, 4 ноября патриарх призвал «брать пример с героических предков и не допустить в стране смуты» - комментируя экономические санкции Запада.

Так или иначе, эти призывы ложатся на благодатную почву. Эксплуатировать покорность, граничащую с первородным страхом и боязнью внедрённой в голову смуты, оказалось достаточно просто. Вообще, не сомневаюсь, почти с одинаковым успехом можно построить покорное общество в любой стране: влияние церкви, страх за собственную жизнь, трусливое молчание, сдобренное большой зарплатой и почёсыванием брюшка от начальства, лень и так далее – веер инструментов для построения смиренного общества так понятен! Вот только, повторюсь, далеко не во всех странах власти этой возможностью пользуются.

Но не вздумайте себя спрашивать - почему, истинный православный таких вопросов не задаст – он скушает просвирочку и помолится за ниспослание великому народу российскому новых и новых испытаний, которые мы вновь стойко перенесем.

Как же здорово сквозь призму всех этих бессмысленных мучений видеть свою богоизбранность. Гордиться своей покорностью. Внимать слову пастыря, не замечая на столе тени от часов «Брегет». Хорошо быть покорным и молиться – авось, намолчу себе на царствие божие, набоюсь на реинкарнацию, ведь так хочется пожить ещё…

Расстрою вас: вряд ли этот вопрос – в компетенции Русской православной церкви.

Ведь есть же одно раскрученное донельзя обращение к богу: «Господи, дай мне смирение принять то, что изменить нельзя, дай мне силы изменить то, что можно изменить, и дай мне мудрость, чтобы отличить одно от другого».

Как жаль, что о мудрости во всей этой истории речи не идет.

Денис Камалягин