…Караван идёт

Год назад в России прошли парламентские выборы. Вертикаль власти предсказуемо устояла, однако все мы помним всплеск протестного движения, который породили результаты голосования. Конечно, дыма без огня не бывает: в начале 2000-х рейтинг президента страны и его партии власти были незыблемыми, представить себе подобные демонстрации и митинги несогласных было просто невозможно. Но, например, в экономике есть широко используемое понятие «жизненный цикл продукта»: рано или поздно он все равно пойдет на спад.

Впрочем, спустя год уместнее вести разговор даже не о власти, а именно о протестном движении. Что власть? Стоит ли сомневаться, что, используя на всю катушку административный ресурс и все имеющиеся в арсенале политтехнологии, президент и его команда способны отбиваться и от мелких нападок оппозиции, и от недовольства граждан? Навряд ли.

Парламентская оппозиция никаких активных действий, за исключением смелых выходок нескольких справедливороссов, тогда, в удобный момент, не предприняла, дежурно выказывая ленивое недовольство по тем или иным вопросам. «Раскачивать лодку» принялась несистемная оппозиция. Но после заметного снижения уличной активности, а потом – стоит признать – неудачных выборов в координационный совет оппозиции, имидж «вожаков» несогласных пошатнулся. И не из-за «сказочных» «Анатомий протеста», а из-за несоответствия ожиданий и результатов. Охлаждение оппозиционеров к фигуре Алексея Навального, который не смог (пока?) прыгнуть выше собственной головы, очевидно и активно обсуждается в сети – там, где и «родился» главный оппозиционер. Кажется, и сам Навальный растерян: как и государственная власть, он столкнулся с проблемой, что нужно не только говорить, но и делать. Правда, в отличие от той же власти, без проработанных программ и не имея бюджета.

В итоге те, кто ждали перемен, сначала разочаровались во власти, а потом – в оппозиции.

Остальные протестующие, представленные творческой интеллигенцией и простыми гражданами, стали затихать в отсутствие заметных результатов. Хотя, надо сказать, именно «безымянное» протестное движение добилось тех результатов, наблюдать которые мы могли в прошедшем году. Чего удалось добиться? Возвращения губернаторских выборов (нивелированного «фильтром») и упрощения регистрации партий («обратная сторона медали» – растаскивание голосов). Образцово-показательной борьбы с коррупционерами (однако высшие чины по-прежнему не сильно страдают). С другой стороны, активность протестного движения привела к появлению законов о митингах и о клевете, защищающих власть. В ту же «воронку» был направлен и резонансный закон о некоммерческих организациях.

Достижения, надо сказать, весьма условные. С другой стороны, общественному протесту удалось вызвать у власти ответную реакцию и придать политическому противостоянию публичность. Это не по плечу нынешней парламентской оппозиции.

Возможно, результаты действий протестного движения пока не видны невооруженным глазом, возможно, «романтики революций», как французская молодежь в 1968-м, «требует невозможного». Может, вода камень точит. Здесь полезно вспомнить, что смена правящего режима в 1917 году фактически началась с трагических событий 1905 года.

Однако «романтики протеста» в наш быстро меняющийся информационный век не готовы дать ни оппозиции, ни творческой интеллигенции, ставшей с ней в одни ряды, самого главного: времени. Разумеется, для значительной доли протестующих «белая лента» стала модой, а мода имеет свойство меняться – в зависимости от сезона.

Государственные СМИ и «говорящие головы» от представителей действующей власти тоже преуспели, пытаясь сделать из «протестантов» посмешище (может, Ксения Собчак – оппозиционер от души, но «наверху» этому комиксу явно не возражали), говоря о захлебнувшемся в эмоциях протестном движении и о «руке госдепа». Правда, россиян по-прежнему продолжают пугать «госдепом», забывая, что, по результатам ряда опросов, от 20 до 30 процентов готовы покинуть свою родину и уехать на ПМЖ заграницу. И чем их напугает Америка?

Повторится ли подобная волна протеста вновь? На мой взгляд, уже вряд ли: можно отталкиваться от российских регионов, где митинги 10 декабря 2011 года собрали максимальное количество людей, после чего протестный потенциал в провинции просто рухнул.

Затихнет ли эхо митингов и протеста? Может быть, если оппозиционеров смогут «добить» официальные СМИ, если лидеры протеста не смогут добиться значимых результатов, кроме самого факта создания координационного совета. Ну и, видимо, если не найдется новых адекватных лидеров. А вот здесь как раз проблема: адекватные лидеры против государственной бюрократической машины идти опасаются, ограничивая свой протест тремя квадратными метрами собственной кухни.

Денис Камалягин