Кратковременный «Дождь»*

Псковская Лента Новостей представляет вашему вниманию текстовую версию очередного выпуска передачи «Резонер». Еженедельная программа, посвященная резонансным событиям общественно-политической жизни, выходит по четвергам в эфире радио «ПЛН FM» (102.6 FM). Автор и ведущий – Константин Калиниченко.

«Всякий писатель, который становится под партийные знамёна,

рано или поздно оказывается перед выбором —

либо подчиниться, либо заткнуться».

Джордж Оруэлл

На неделе пришло пренеприятное для либеральной общественности известие из Латвии. Местные власти аннулировали лицензию телеканала «Дождь»* — СМИ-иноагента по версии Минюста и одного из главных рупоров новой российской политэмиграции.

Подробно пересказывать историю не буду, перипетии несложно отыскать на бескрайних просторах политического Телеграма. Вкратце суть в том, что один из ведущих телеэфира допустил, как выражается руководство канала, оговорку, положительно отозвавшись о мобилизованных российской армии. Это было второе «серьезное нарушение» — ранее в эфире «Дождя»* показали карту, где Крым был окрашен как российская территория. Вот за это латвийские власти, по факту, закрыли телеканал. Сделали это, что называется, в одночасье, даже пресловутый российский Роскомнадзор, которым наши оппозиционеры давно пугают все прогрессивное человечество, так оперативно уничтожать СМИ не умеет.

Фото: ©РИА Новости / Евгений Биятов

Впрочем, предлагаю не заостряться конкретно на «Дожде»* — сюжет, откровенно говоря, выходит за рамки одного телеканала. По факту это история о том, как и чем политическая журналистика отличается от политической пропаганды. Тут несложно разобраться, если внимательно следить за руками. Смотрите.

Среди части оппозиционно настроенных граждан откуда-то сформировался стереотип, что пропаганда — это то, что исходит исключительно от государства. ГосСМИ занимаются пропагандой в России — это уже чуть ли не аксиома и априорная форма. Оппозиционные медиа, по этой логике, несут истину в массы, доносят правду, пробиваясь сквозь железобетонную стену пропаганды. Логика это абсолютно ущербная, представляющая собой набор заблуждений и подмену понятий. На самом деле, журналистика от пропаганды отличается не политической ориентацией, а наличием широкого спектра мнений, в том числе противоположных. Если в медиа присутствует только провластная точка зрения, это, вне всякого сомнения, пропаганда. Если в медиа присутствует исключительно точка зрения оппозиции — это тоже пропаганда. Есть вкусовые отличия, но объективно это две стороны одной медали.

В этом смысле в истории «Дождя»*, как море в капле воды, отражается путь российской оппозиции в эмиграции. Сейчас там многие сокрушаются, как так получилось, что люди с самыми чистыми помыслами вдруг оказались никому не нужны. Хотя буквально вчера в соцсетях выкладывали фотосеты о том, как здóрово они устроились на новом месте, в мире, где царят закон и свобода слова, ну а вы, оставшиеся в России, страдайте и терпите дальше.

Я тут далек от того, чтобы злорадствовать на эту тему. Но меня очень удивляет политическая близорукость коллег. Крайне наивно было рассчитывать на то, что страны Европы, приютившие эмигрантов, позволят им заниматься настоящей журналистикой, чтобы европейский налогоплательщик еще и оплачивал этот русский эмигрантский праздник. Я даже не хочу акцентировать внимание на том, что тут дело в позиции властей Латвии — это еще одно эмигрантское заблуждение, что они выбрали «не ту страну». Будь так, можно было бы перебраться в соседнюю Литву, например, и продолжить вещание. Но Литва уже отказала «Дождю»* в релокации, а следом отказал еще ряд стран. Почему? Да все просто — ребята не оправдали возложенных надежд. Вдумайтесь, официальной причиной отзыва лицензии послужила оговорка о помощи мобилизованным русским, что несет, по мнению латвийского руководства, «угрозу национальной безопасности». Другими словами, карается любое позитивное упоминание современной России. Сами ответьте на вопрос: возможна ли в таких условиях сколько-нибудь честная журналистика?

Кейс «Дождя»* недвусмысленно дал понять эмигрировавшим из России блогерам и журналистам: или однозначная антироссийская позиция, или «давай, до свиданья». Имеешь что-то позитивное говорить о России 2022 года — езжай на родину и говори там из каждого утюга. Это, в общем, честная позиция — раз мы платим, значит, мы заказываем музыку. Как бы цинично это ни звучало. Многие это поняли с опозданием. Крайне показательна в этом смысле реакция наших бывших коллег в эмиграции. Некоторые до сих пор трусливо отмалчиваются, резонно опасаясь, что их тоже могут попросить из Риги за нелояльность. Другие на второй-третий день сподобились на крайне невнятные заявления в том духе, что решение латвийских властей «асимметрично жесткое». С пикетами в мире, где господствует свобода, пока что никто не вышел, хотя в Пскове, где все схвачено «кровавым режымом», выходили и не раз. В общем, тут все понятно — «Дождь»*, конечно, жалко, но своя рубашка ближе к телу.

Источник базового изображения: risovach.ru

Еще один принципиальный момент. Невозможно заниматься политической деятельностью в России из эмиграции. Эту мысль многократно артикулировал известный псковский оппозиционный политик, жизнь подтвердила истинность утверждения. Снова ситуация выбора: хочешь заниматься практической политикой, политической оппозицией — оставайся в России, как бы тяжело и опасно это ни было. Альтернативного пути нет. Как только ты уехал из России — всё, перестал быть участником политической жизни. Остался блогером, пропагандистом, политическим философом — кем угодно, но как субъект актуальной российской политики ты более не существуешь. Кстати, это подтверждает опыт прежних волн российской политэмиграции. Все волны, начиная с 1920-х годов и до падения СССР, обильно теоретизировали о преобразовании этой страны, рассуждали о скором закате Совка, попивая кофе в венском Cafe Central и парижском La Ville de Petrograd. Но на жизнь это никоим образом не влияло, а Совдепия рухнула уж точно не из-за текстов, которые Довлатов публиковал в «Новом американце».

Деятельность новых эмигрантских медиа — это классическое стремление усидеть на двух стульях. Попытки влиять на российские умы извне предпринимались неоднократно. Но опять же Советский Союз распался не потому, что в каждом доме читали «Архипелаг Гулаг» Солженицына и слушали Севу Новгородцева на Би-Би-Си, а потому, что народ банально устал от пустых прилавков и приторной лжи старых советских маразматиков на троне.

Что еще важно понимать. Политическая оппозиция — это не высокомерное поплевывание из-за границы на оставшихся в России ее неразумных граждан. Что меня, пожалуй, больше всего удивляет в риторике новых эмигрантских медиа — это апломб, спесь и беспредельное высокомерие. Эти люди ведут себя так, будто накануне их посетил пророк Моисей и за рюмкой «Рижского бальзама» разъяснил им все тайны мироздания. Одновременно эти граждане, искренне полагающие, что они умнее остальных, как мне хорошо известно, обижаются и раздражаются, что их гениальные истины никак не усваиваются российским обществом. Так может лицо попроще сделаете? Начнете с народом общаться более-менее на равных, а не как патриции с плебеями? И, наконец, поймете, что кроме вашей точки зрения существуют тысячи других.

Это сильный, болезненный удар по той части российского общества, которая ориентирована на западную модель, тем, кто видит прогресс России в движении по европейскому пути. Четкий и однозначный месседж тем, кто еще колеблется, оставаться в России или все же «выбрать путь свободы». Что ж, Латвия в минувший понедельник сделала шикарный предновогодний подарок госпропаганде, убеждающей россиян, что свобода слова на Западе — это миф. Вместо того, чтобы создавать образ альтернативы для современной России, просвещенная Европа показала, что у них там ровно такие же стереотипы, подходы и методы.

Есть ли сегодня свобода слова в западном мире, да и вообще где-либо? Сложный вопрос. Например, советник губернатора Псковской области по СМИ Антон Сергеев пару дней назад, отвечая на него, однозначно заявил, что свобода СМИ — это миф, не стоит питать иллюзий. Я так не думаю. Уверен, что эта свобода есть, никуда она не делась, несмотря ни на какие Роскомнадзоры. Свобода слова — это, прежде всего, собственный выбор: готов ты к плюрализму мнений или уверен в собственной непогрешимости. Выбираете второй вариант? Ок, это ваше право. Но в таком случае не нужно удивляться, если рано или поздно повторите судьбу «Дождя»*.

Константин Калиниченко

*Телеканал «Дождь» внесен в реестр СМИ, выполняющих функцию иностранного агента