«Битва за Севастополь»: кто вы, мисс Павличенко?

Я тоже была на предпремьерном показе 29 марта. Трудно обойтись без спойлеров, пытаясь рассказать о важности этой работы. Но можно. И для этого надо, прежде всего, согласиться с тем, что современный зритель лучше, чем принято о нем думать. Что ему надо доверять, а не заискивать перед ним, не упрощать материал, не покупать спецэффектами – лишь бы посмотрел, задумался, захотел узнать больше. Думаю, что создателям фильма «Битва за Севастополь» этот акт доверия удался, хотя прицел на «узнайте больше, но сами» в этой работе тоже есть.

И это хорошо. Потому что о снайпере Людмиле Павличенко до сих пор известно очень мало. И это поразительно. Ведь вдуматься только: двадцатипятилетняя девушка, на счету которой 309 убитых фашистов, в том числе более 30 вражеских снайперов (и это за год участия в войне). Та, чью роль в открытии второго фронта, оценивают сейчас как решающую из-за той знаменитой речи в Чикаго в 1942 году: «Мне 25 лет, на фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?»

И при всем этом нельзя сказать, что каждый советский школьник знал ее имя, как знали имена Зои Космодемьянской, Клавы Назаровой, Ульяны Громовой, Зины Портновой… Конечно, знали не всех: женщин – Героев Советского Союза было более 90 (и это только Героев!). Те, кого я перечислила, погибли, и высшая награда Советского Союза была присуждена им посмертно. О них написаны художественные книги. А Людмила Павличенко пережила войну. Но умерла рано, в 58 лет – режиссер фильма Сергей Мокрицкий рассказывал в одном интервью, что «сгорела» от рака. О ней тоже написано несколько очерков (и много газетных статей еще во время Великой Отечественной), сама она написала книгу «Героическая быль: Оборона Севастополя 1941—1942 гг».

О том, как они вместе побывали в США и Канаде, рассказывает в своей книге «Особая миссия» Владимир Пчелинцев – тоже снайпер, Герой Советского Союза (его счет за всю войну – 456 фашистов, но на момент поездки – 152). Интересная, кстати, деталь: когда они в полете открыли чемоданчик с припасами, там оказалась самая лучшая еда и даже столовые приборы - тарелки, вилки, рюмки. Знаете, кто мыл в самолете посуду после перекуса? Правильно, Люда Павличенко. Видимо, ей только на фронте говорили: ты не женщина, ты солдат…

После смерти Людмилы Михайловны Павличенко ее память увековечили. В 1976-м году (через два года после ее кончины) выпустили почтовую марку, назвали в ее честь рыболовецкое судно и две школы – в городах Севастополь и Белая Церковь. И вот теперь, через сорок почти лет сняли фильм «Битва за Севастополь». Песня «Мисс Павличенко» американского певца Вуди Гатри, которую вы услышите в фильме, не в счет. Он посвятил ее живой Людмиле.

И тут опять и опять хочется задаваться вопросом: почему мы-то о ней так мало знали? Что это было – почти христианское советское целомудрие, которое не позволяло прославлять живых героев? Или открытие второго фронта всегда рассматривалось как не самая решающая причина перелома в войне? Или все дело в массовом героизме советских людей, которые и сами тогда не понимали – что они сделали, как им это удалось? «Когда-нибудь мы вспомним это, и не поверится самим»…

Им и не верилось. Но не так, как не верится потомкам. Ведь фильм еще не успел выйти на большой экран, а уже зашевелились «развенчатели мифов»: а чего это Павличенко так поздно дали Героя (лишь в 1943-м)? А почему у нее офицерское звание – у снайперов его быть не могло (звание было присвоено, когда ее уже перевели с фронта после нескольких ранений и контузии в снайперскую школу инструктором)! А была ли она вообще на фронте или это продукт сталинской пропаганды?

Юлия Пересильд рассказывала, сколько архивных документов перелопатила съемочная группа в поисках реальных фактов. И фильм основан именно на них (но одно исключение сразу упомянем – Павличенко не говорила по-английски). Режиссер Мокрицкий в Севастополе разыскал женщину, которая лично знала Павличенко – в те дни, когда обороняли Севастополь. И она вспоминала, что у Люды действительно был дар: она умела становиться невидимой… Одна из самых интересных (для меня) сцен в фильме – это подготовка снайперов перед отправкой на фронт. Когда инструктор «палит» всех курсантов: один для маскировки выбирает цветы, которые не растут на этой поляне, другой еще какую-то незаметную никому ошибку делает. Но Павличенко инструктора «убивает», потому что демонстрирует чудеса этой самой маскировки. И чудеса терпения: по 18 часов могла «вылеживать» свою цель или пережидать обстрелы, когда фашисты раскрывали ее, снайпера, и она попадала под непрерывный огонь. Вот такой был талант у человека. И вряд ли бы он раскрылся в мирное время. И вряд ли бы мисс Павличенко об этом пожалела.

Образ ее в фильме нарисован скупо. Наверное, для Юлии Пересильд это было определенным испытанием – там такая экономия в мимике, в жесте, в интонации. Ее Люда и под предвоенным утомляющим солнцем уже маленький стойкий солдатик, несмотря на все косички и белые платьица. А уж после фронта, после всех своих потерь… Тем достовернее выглядит эпизод, когда Элеонора Рузвельт (Джоан Блекхем) дарит Людмиле платье. И как Люда смотрит на себя в зеркало. Там с первого взгляда понятно: отвыкла, совсем отвыкла. В повороте плеч, в неловкости рук так мало женственности. Кстати, в документальной съемке ее визита в США это тоже есть: размашистость походки, мужские жесты – она даже форму поправляет как-то по-мужски. А на послевоенных фото женщина как женщина: в годах, симпатичная, изящная. И, видимо, очень скромная. Но как в этой сцене перед зеркалом в художественном фильме в глазах героини Юлии Пересильд впервые проступает удивление и беззащитность! «Не слишком ли долго, джентльмены, вы прячетесь за моей спиной?».

На этой спине, к слову, места живого нет из-за шрамов от осколочных ранений: как обыденно она объясняла в своей книге – «меня всегда ранило только осколками». В фильме спину Павличенко видит только миссис Рузвельт, и то случайно. Но кое-что потом поняли все свидетели ее речи: все эти малосимпатичные американцы, которые, надо отдать должное создателям фильма, все же не выглядят такими гоблинами, как канадцы в «Легенде №17». Все те, кто в начале фильма пытался откупиться благотворительными пожертвованиями от мрачных людей в советской форме. Заносчивые, сытые, абсолютно непробиваемые в начале фильма, они, естественно, начинают ей аплодировать. Вы знаете как: сначала медленно встает один и медленно же начинает хлопать, потом аплодисментов все больше, больше. Мы это сто раз видели в каждом втором голливудском фильме. В случае с фильмом о Павличенко только один нюанс: так все и было на самом деле.

Да, фильм все же не про битву за Севастополь. Сказать откровенно, битвы в фильме нет. Она - контекст, фон, на котором рассказана часть биографии Люды Павличенко, проживающей за год на фронте как будто три жизни – и вовсе не потому, что после ранений ее возвращают с того света. Есть в этой жизни вещи, которые меняют людей быстрее и глубже, чем собственные физические страдания. И эта эволюция характера Павличенко, ее представлений о своем месте в жизни (и в смерти) делает фильм антивоенным – о чем честно предупреждала и Юлия Пересильд. Поэтому тот, кто ждет, что это очередное «великое кино о великой войне», будет разочарован. А тот, кто этого опасается – вознагражден.

Единственное, чего могут не опасаться обе стороны – это пропаганды. Нет ее там, хотя в интернетах уже разгорелась «дружба народов»: люди спорят, чья героиня Людмила Павличенко, украинская или русская.

А война есть. И батальные сцены, которые понравятся подросткам и ужаснут взрослых, тоже есть. Возможно, это единственная уступка зрителю, которого не удержишь в зале, если из кого-нибудь фонтаном не хлынет кровища. Но все остальное для зрителя, которому доверяют. Который после этого кино не только пойдет искать и читать все о Людмиле Павличенко, но и задумается. Возможно, о том, что главных вопросов в жизни человека два. «За что не жалко умереть?» и «Ради чего жить?»

Ответить на второй многим труднее.

Елена Ширяева