Актриса Евгения Львова: Шок - это тоже способ воздействия искусства на зрителя

Шок - это тоже способ воздействия искусства на зрителя, убеждена актриса псковского драмтеатра Евгения Львова, которая должна была играть одну из ролей в скандальной постановке по пьесе «Банщик».

В прямом эфире радио «Эхо Москвы в Пскове» она во многом не согласилась с доводами заслуженного артиста РФ Сергея Попкова. «Очень важно разделять разговор о продукте - спектакле и разговор о ситуации, которая выходит за пределы и уже почти не связана с самим продуктом. Если говорить о продукте, это не такая простая работа. Это непросто - собрать интервью и смонтировать диалоги так, чтобы подчеркнуть интересные и точные куски. Поэтому с самого начала постановка должна была быть неоднозначной», - полагает Евгения Львова.

Ее расстраивает, что после прогона «Банщика» не было профессионального разговора с режиссером спектакля, а вместо этого «случилась эта одиозная ситуация». «Были только эмоциональные всплески, и ни одна из сторон не была готова слушать другую. И это печально, потому что страдает артист, который должен получать разнообразный опыт, и страдает зритель, который, я убеждена, умнее, чем некоторые думают. И провал спектакля - блестяще, отлично, это результат. Это возможность для меня как зрителя подумать - а что здесь не так? Зачем все время видеть лоск и блеск? Это не провоцирует меня на мысль», - убеждена актриса.

По ее мнению, в письмо министру культуры Мединскому ситуация по «Банщику» «так сильно передернута, что даже смешно». В том варианте постановки, который ставился псковской труппой, нет ни мата, ни сцен с голыми девушками - особо провокационные куски были заменены. Заслуженный артист России Сергей Попков парировал ей, что даже тот текст, который остался после переделки, его шокировал. Евгения Львова в ответ спросила у него: «А разве шок - это не вариант воздействия искусства на зрителя?» Однако, по мнению Сергея Попкова, шок тоже должен положительно воздействовать на человека.  «А тут искусство разрушает человека. Человек, может,  живет надеждой, добром, мягкость. И тут такой ушат грязи словесной», - заключил Попков.